Переплет - Вудхаус Пэлем Грэнвил (2012)

— Отвечаю в обратном порядке. Не стесняйтесь переходить наличности. Кому и беседовать по душам, как не таким старинным приятелям вроде нас? Во-вторых, я должен заметить, что не вижу ничего предосудительного в том, чтобы быть похожим на Чарли Чаплина, человека многих достоинств, которого я глубоко уважаю. В-третьих, я нахожусь в процессе отращивания усов — до умеренной длины, в определенных границах. А теперь, когда мы объяснились по всем пунктам, скажите: как вам нравится в Англии? Рады, что приехали?

— Очень нравится. Но скучаю по дому.

— Вот как? А где ваш дом?

— Около Нью-Йорка. Городок называется Крепкая Шея.

— И вы скучаете по нему?

— Конечно.

— Почему конечно? — продолжал допытываться Бисквит. — Какая вы все же необычная девушка. Ведете увлекательную беседу с одним из лучших умов Вэлли Филдс, причем этот лучший ум облечен в новый костюм, сшитый самым модным лондонским портным, и говорите, что скучаете по какой-то Крепкой Шее! Невероятно! Что там такого неотразимо влекущего?

— Там Мер, — ответила девушка.

— Mere?[17] Ваша матушка, хотите сказать?

— Да нет, я сказала — Мер. Мервин Флок. Человек, с которым я обручена. Папа ужасно огорчился, потому что Мер — актер, и отослал меня подальше от него, в Англию. Поняли теперь?

Бисквит понял. И, как ни странно, это ему не понравилось. Для обрученного мужчины новость о том, что золотоволосая голубоглазая девушка, с которой он только что познакомился, оказывается, тоже обручена, должна быть приятной. Она должна наводить на мысль, что они оба принадлежат к некоему великому сообществу. Он должен чувствовать себя как любящий брат, которому принесли благую весть о сестре. Ничего подобного не чувствовал лорд Бискертон. Несмотря на сердечное обожание, которым он был преисполнен по отношению к своей суженой, информация о помолвке стоявшей перед ним девушки вызвала у него неприятные ощущения.

— Мервин Флок! — повторил он сквозь зубы.

— Слышали бы вы, как Мер играет на гавайской гитаре!

— Я не желаю слушать, как Мер играет на гавайской гитаре! — с жаром отозвался лорд Бискертон. — Я не стал бы этого слушать даже за деньги. Мервин! Ха!

— Вот именно — Мервин, — с ответной теплотой произнесла мисс Вэлентайн. — Это имя звучит гораздо лучше, чем Годфри.

Бисквита неприятно поразило, что разговор начинает приобретать недружелюбный оттенок.

— Извините, — сказал он. — Давайте не будем ссориться. И Боге ними, нашими половинами. Переменим тему. Каковы ваши впечатления от английской жизни? Каково вам в «Лесном Замке»? Весело? Празднично?

— Не слишком. Я ожидала, что попаду в местечко пообширнее. Когда мне сказали, что у меня есть дядя, который живет в доме с таким названием — Кастлвуд, я решила, что это дворец.

— А что? В усадьбе есть летний домик и ванная. Чего вам еще? Уж если вы недовольны, что говорить обо мне? Где тот прием, который должен быть мне оказан? Где толпы пейзан?

— Каких пейзан?

— Я всегда думал, что в таких случаях на сцену является хор пейзан, чтобы приветствовать нового эсквайра танцами и пением. Но мне пришлось быстро убедиться, что я утратил все права владетельного сеньора. Легко, думаете?

— А зачем вам они?

— К примеру, по дороге сюда я заметил нечто вроде озера. Могу ли я ловить в нем рыбу? А лебеди, которые там плавают, мои или нет? Если да, я возьму лук и выпущу в них все свои стрелы. Без разговоров.

Девушка пристально смотрела на него.

— Знаете, — сказала она, — когда вы быстро говорите, вы очень напоминаете Мера. Он нос так же морщит.

На языке лорда Бискертона уже вертелось нечто такое ядовитое, что начавшая вызревать между ним и девушкой дружба завяла бы на корню, как росток крокуса от удара молнии. Но в эту секунду краем глаза он углядел, что в Замке творится что-то странное.