Взрослые игры - Тереза Тотен (2017)

Доказательство позитивных изменений. Всё в ее жизни и вокруг нее становилось лучше, потому что Кейт была рядом.

11 ноября, среда

Кейт

С моим куратором творилось что-то странное, но я не могла понять что. Это отвлекало. За последние несколько месяцев я начала сдержанно уважать Крюгер. Была ли она счастлива? Счастливей, чем обычно? Почему это должно было настораживать меня? Мне нужно было как никогда сосредоточиться, оставаться выше всего этого. Я должна была придерживаться во время сеансов плана А, даже если бы это был посредственный психотерапевт, а Крюгер уж никак нельзя было назвать посредственностью.

– Ну и как дела по новому адресу? – спросила она. Она открыла красную папку, мою папку. Иногда она доставала ее, иногда нет. Как бы там ни было, Крюгер фиксировала сеансы на бумаге и подшивала их в дело. Мои секреты и, что более важно, секреты Оливии была заперты в этом дубовом шкафу. Старая, но действенная система.

– Замечательно, без преувеличений, – сказала я. – Просто не верится, насколько хорошо все получилось.

Крюгер улыбнулась:

– Я рада. Мы все рады, Кейт. Тем не менее мы должны были прежде поговорить с вашей тетей.

– Ну, конечно, может быть. Но помните, она мне не опекун. Моя тетя – просто адрес и едва ли что-то большее. – Я вдруг вспомнила миссис Чень, как она сунула мне в руку объемный контейнер со свининой. – По правде говоря, она была рада, что я ухожу.

И хотя для воображаемой тет ушки так оно и было, я не могла ручаться, что это была правда для миссис Чень.

– Мне так жаль слышать это.

– Сделанного не воротишь. – Я пожала плечами. – Ну зато я теперь живу в нескольких минутах от школы, я обожаю Оливию, и вам стоит посмотреть, где мы живем.

Крюгер кивнула, глядя в папку.

– Вы подходите друг другу. – Она повернулась к компьютеру. – Ваши средние оценки все также немыслимо высоки, и оценки Оливии, как, я уверена, вы знаете, растут. Марк… Мистер Редкин… говорит, что дела «Чудес Вэйверли» идут отлично. У вас сильные заявки на поступление в колледж. – Она сняла очки и улыбнулась мне. – Выглядят основательно. Я очень довольна.

– Ну, я старалась, чтобы вы были довольны.

– Да, да, вы старались, – сказала она. – И эта ваша черта весьма эффективна.

Что?

Я спустила это на тормозах и перегруппировалась.

– И самое главное, у нас есть собака! Ну, щенок. Корги, прямо как у королевы. Мы с Анкой кормим его, гуляем с ним, и мы пытаемся научить его не пúсать на мраморные полы, хотя Оливия тут нас выручает.

– Это большая ответственность.

– Мясо растет на костях, понимаете?

– На костях?

– Нужно много костей. – Я заложила ногу за ногу, потом поменяла их местами. И зачем я начала с этого? – Структура, ответственность. Такие вещи, понимаете, или, я, хм…

– Слишком много времени, чтобы думать?

Аккуратнее здесь, Кэти, детка. Она умна.

– Брюс, это наш щенок, он помогает организовать наш день. Я ужасно его люблю. – И я действительно любила его, хоть меня и беспокоило то, что он, кажется, любил Оливию не меньше, чем меня. Он с равным энтузиазмом лез на колени и лизал лицо что мне, что Оливии. Было больно видеть, что Оливия так счастлива с ним, но все-таки он, должно быть, любил меня больше.

Я вставала по ночам, чтобы втайне ото всех кормить его вкусняшками.

Крюгер отмечала что-то и улыбалась. Она определенно очень много улыбалась.

– А мистер Самнер?

– Он классный, и, видимо, впервые за долгое время ему стало легче. Его нет большую часть времени, и так будет продолжаться почти весь учебный год, понимаете?

Она отложила ручку.

– Я запланировала короткую встречу с мистером Самнером, когда он в следующий раз будет в городе. Я хочу сказать ему, как гордится вами школа… о вашем характере… подкрепить его в этом решении. – Она подняла взгляд, предвкушая мою радость.

Я забыла, как дышать.