Семь дней до Мегиддо - Сергей Лукьяненко (2021)

И получил ещё один подзатыльник. Посильнее.

Елена и деда Боря были в кафе, где я когда-то сидел с девчонками после первой схватки. Здесь очень вкусно пахло.

Елена поставила передо мной тарелку, строго сказала:

— Это не беляши. Это перемячи. Меня татары учили, так правильно называть.

Я не стал спорить, заграбастал горячий, разогретый в микроволновке беляш… то есть перемяч… сунул в рот. Прожевал, сказал:

— Всё равно вкусно!

Деда Боря, севший рядом со стаканом кефира, покачал головой:

— Неправильно ешь!

Взял перемяч, плеснул в центр, на фарш, кефир. И стал с удовольствием жевать.

— Боря, это не кошерно, — сказала Елена.

— Я упёртый атеист, ты же знаешь, — ответил деда Боря. — Правила моих семитских предков хороши для других климатических условий. Тут и мясо, поди, свинина?

Он потянулся за новым перемячем и получил от Елены шлепок по руке.

— Тебе вообще вредно. С твоим сахаром…

— Всё у меня нормально с сахаром! — не согласился деда Боря. Но руку от выпечки убрал. — Ты как, Максим? У тебя…

— Красивый плащ, — вздохнул я.

— Плащ обычный, а вот лицо такое, словно тебя на казнь пригласили. На твою собственную. Что случилось?

— Дай парню доесть, — велела Елена. Присела напротив. Нахмурилась. — А ведь прав… Что случилось, Максим?

Я съел третий перемяч. Вытер руки о салфетку. Какой-то жор напал, наверное, от нервов.

— Много чего.

И начал рассказывать.

Даже подробнее, чем Милане. Рассказал всё, ну, кроме того, что у нас было с Дариной. Хотя, мне кажется, все это поняли.

И свои колебания, если честно, детально не рассказывал. Получилось так, будто я достал конфету и вдруг сообразил, что это отрава.

— Прежние, значит, — вздохнул деда Боря, когда я закончил. — А мне как-то привычнее их рептилоидами обзывать. Более мерзко звучит.

— Неважно, как звучит, — сказала Елена. — Суть не меняется. Что делать-то будем?

Деда Боря крякнул. Сказал:

— Если я скажу, что надо выдать стратега…

— Это будет очень разумно, — согласилась Елена. — Но ты ведь так не сделаешь.

— Не сделаю. И ты не сделаешь… — он болезненно поморщился. — Что ж за беда такая… жница не может отправить девочку раньше?

— Вроде как нет, — ответил я.

— Надо поговорить. Объяснить.

— Поговорю, — сказал я неловко. — Она спит сейчас… А как вы думаете, Прежние и впрямь могут уничтожить Землю?

— Технологии Инсеков и Прежних должны быть сравнимы, — сказал деда Боря. — Иначе они бы не воевали многие годы, верно? Инсеки легко разрушили Луну. Даже малая часть той энергии, что на это потребовалась, уничтожит жизнь на Земле. А как это будет выглядеть… Да какая разница? Прежние могут взорвать планету, сорвать с неё атмосферу, сделать атмосферу радиоактивной, уронить Диану или Селену на Землю… Хрен редьки не слаще.

— Исходим из того, что могут, — кивнула Елена. — Тогда вопрос — мы вообще способны защитить стратега? Другие Гнёзда окажут помощь?

Все опять посмотрели на меня.

— Вряд ли. Но я спрошу Дарину.

— Хорошо. Патронов мы больше не получим?

— Нет. У меня сложилось такое ощущение, — я помедлил, — что Продавцы очканули. Они Прежних не любят, те их не пускали на Землю, потому и помогли с патронами. Но теперь они боятся, что Прежние загнаны в угол и испортят им… всю торговлю.

— У нас остались патроны, — сказал деда Боря. — Для обреза, для помпового ружья.

— Есть же автомат у Виталия! — сообразил я. — И пистолет у Василия. У них что-то должно было остаться.

— Немного, но хоть что-то… — деда Боря помолчал. Покачал головой. — Нет. Вряд ли спасёт. Ты использовал свой Призыв.

— Я в Призыве, — заметила молчавшая Милана.

— Ты одна. Нас не призвать. Если Прежние решат ударить, то соберут группу не меньше предыдущей. И они уже знают, что мы способны им противостоять, будут осторожнее.