Семь дней до Мегиддо - Сергей Лукьяненко (2021)

Ничего не произошло.

— Сейчас вторую, — сказал я.

Вторая кнопка сработала.

На окнах снаружи стали медленно опускаться роликовые ставни.

Нервное напряжение нашло выход во всеобщем хохоте.

Мы ржали, сжимая оружие и глядя, как опускаются тёмно-коричневые металлические пластины.

Нашли пульт!

— У меня же на даче похожий! — выдавил из себя деда Боря. — Что я за дурак, а?

— Только не беги в туалет по этому поводу, — едко сказал Юрий.

Хохот возобновился с новой силой.

— Посмотрю на тебя в мои годы! — возмутился старик.

Постепенно смех стих. Кажется, я кончил смеяться последним.

— Ещё идеи есть, господа взломщики? — спросил Виталий.

— Да ну его! — вдруг сказал Юрий. Сделал два шага вперёд.

И выпалил в зеркало.

Нет, это было не стекло. Стекло бы разлетелось вдребезги.

Это зеркало вообще бы не взяла обычная пуля.

А вот особая, от Продавца, наполовину вдавилась в поверхность и прилипла, полурасплющенная, медленно разгораясь багровым.

Зеркало вокруг пули начало мутнеть.

То ли эти заряды действовали не только на органику, то ли само зеркало имело биологическое происхождение — не знаю. Скорей уж второе, потому что оно вдруг пошло волнами, утратило зеркальность и гладкость, стало похоже на кусок шероховатой бугристой шкуры, вроде акульей кожи.

И окаменело.

Виталий поднял ногу и с силой пнул каменную перемычку. Та с грохотом рассыпалась острыми клиньями.

За рамой виднелась ярко освещённая комната.

— А ларчик просто открывался… — сказала Елена зачарованно.

Чуть наклонив голову, шагнула вперёд.

Рядом, отставая на шаг, вошёл в зазеркалье Виталий.

Они отошли буквально на полметра, когда Виталий повернулся направо и автомат в его руках загрохотал.

Вот это было громко!

Я вдруг понял, что во всём снаряжении не хватало ещё одной полезной вещи — наушников.

Елена тоже дважды выстрелила. Потом переломила стволы и принялась менять патроны.

Виталий тоже прекратил стрельбу, стоял напряжённо, пригнувшись и явно колеблясь.

Мы видели только их, во что они стреляли — понять было невозможно.

Юрий и Василий, сбросив оцепенение, бросились внутрь и чуть не столкнулись в проёме.

Я рванулся следом и едва не поскользнулся на осколках «зеркала». В комнате было очень жарко, влажно, пахло кислятиной и дерьмом.

За мной вбежал деда Боря.

И только когда мы оказались внутри потайной комнаты, я увидел, куда они стреляли.

Это было длинное узкое помещение между основным зданием и пристройкой, мы вошли почти с торца. Шириной комната оказалась метра три, зато тянулась вдоль всей клиники, метров на десять. С нашей стороны вообще ничего интересного не было — грубо оштукатуренные стены, яркие лампы на проводах под потолком, цементный пол.

А вот дальше комната напоминала одновременно лавку мясника и камеру пыток.

С потолка свисали металлические цепи с крюками на концах. На них были рядком подвешены люди, грубо наколотые на крюки в районе плеч. Они все были живы, но выглядели совершенно по-разному.

Ближе всего к нам была голая молодая женщина. Совершенно нормальная на вид, если не брать в расчёт торчащий над грудью окровавленный крюк. При нашем появлении она подняла голову, слепо посмотрела в нашу сторону и негромко выдавила:

— Помогите…

На следующем крюке тоже висела женщина, только руки и ноги у неё удлинились, а тело слегка распухло. На третьем крюке был мужчина — у него и голова увеличилась, распухла, покрылась густыми волосами. На четвёртом тоже мужчина — ещё сильнее трансформированный, на боках, под руками, набухали какие-то бугры. Висевшее на пятом крюке существо было уже непонятного пола, а «бугры» проклюнулись ещё одной парой рук — пока совсем коротких, недоразвитых.

Это был целый инкубатор монстров, подобных тому, что нападал на Гнездо!