Три дня Индиго - Сергей Лукьяненко

— Печать Гнезда, — продолжала монах воодушевлённо, — это очень сильная и опасная вещь. Она даже для самого Гнезда опасна! Если её снимет кто-то чужой, то он получит полный доступ к Гнезду… к любому Гнезду. Но, к счастью, для этого нужно иметь твоё осознанное согласие. И особые технологии.

Я почувствовал, как пальцы сжимаются в кулаки.

Я вспомнил себя, растерянного и испуганного, и Продавца, небрежно предлагавшего мне «купить Печать по хорошему курсу».

— Вы подумайте о завещании, Максим, — посоветовала монах.

Я кивнул.

Слишком много всего и сразу.

Как бы я хотел вернуться на два дня назад!

Чтобы этого ничего не было!

Ни Продавцов, ни Прежнего, ни Слуг… ни Миланы…

Мы с Дариной в её комнатке — и больше никого и ничего. Я рассказываю какую-нибудь ерунду, например, о найденных недавно кристаллах или о забавном разговоре с друзьями. Она слушает, положив голову мне на плечо и перебирая пальчиками мои пальцы. Потом говорит, что в Гнезде всё по-старому, что она учит куколок, что дети, которые ещё недавно не могли ходить и умирали, не очень-то хотят учиться, а предпочитают бегать, прыгать и орать во всё горло, но ничего, так всегда бывает, день-два, и они поймут, что учиться — важно и интересно… как хорошо, что есть я, что я прихожу, что я всё такой же… что я люблю её…

«Много всего изменилось…»

А моя любовь к ней — это моя любовь? Или последствия Печати?

— Я что-то не то сказала, — произнесла монах озабоченно. — Знаю, я много говорю с людьми. Это так интересно…

Вернулся Продавец. Аккуратно поставил перед монахом пластиковый контейнер, сказал:

— Проверяйте.

— Я постараюсь быстро, — пообещала монах, бережно открывая крышку.

В контейнере (конечно, я не удержался и бросил взгляд) лежали какие-то особенные ампулы — вроде слабо светящихся стеклянных цилиндров толщиной с карандаш, без видимого порядка воткнутые в основание из пенопласта. Большая часть цилиндров светилась жёлтым, несколько синим, один или два — оранжевым. Что это значило, я даже представить себе не мог. Монах аккуратно дотронулась пальцем до одного цилиндра, чуть выждала и удовлетворённо кивнула.

Продавец смотрел на меня. Я видел отдельные детали лица, но теперь я знал, что это лишь человеческая голова на штыре. Голова живого человека, видящего всё вокруг как странный сон, жуткий и интересный одновременно…

— Чем могу помочь? — спросил Продавец.

Я не стал ждать, пока уйдёт монах и не стал подходить к делу кругами.

— Сегодня в одном здании соберутся полсотни Слуг, — сказал я. — Мне с товарищами необходимо их убить. Всех и быстро.

Продавец молчал, глядя на меня. Монах склонилась над контейнером, погрузившись в изучение содержимого. Видимо, сложное это дело — создать монаха. Куда сложнее, чем жницу или стражу.

— Это очень дорого обеспечить, — сказал Продавец. — Даже не представляю…

— Я заплачу, — сказал я. — У меня есть то, что вас заинтересует.

Мне показалось, что под капюшоном мелькнула снисходительная улыбка.

— Сколько вас будет? С товарищами?

— Трое, — сказал я. — Может быть, четверо. Надо, чтобы мы все выжили.

Продавец размышлял. Потом спросил:

— Есть возможность взорвать здание? Требуемый объём взрывчатки довольно велик и нужна дополнительная зачистка…

— Нет, — сказал я. — Взрывать невозможно. Никак.

— Довести количество атакующих до паритета со Слугами? Но вы должны понимать, что большая часть ваших людей погибнет.

— Нет. Четверо. Может, пятеро.

— Это невозможно, — твёрдо сказал Продавец. — Никак. Я не продаю то, что не отвечает заявленным покупателем требованиям.

— А если я вас очень заинтересую? — спросил я.

— Не представляю, как. — Продавец шевельнулся, чуть подался вперёд. Спросил: — Что вы предложите?