Три дня Индиго - Сергей Лукьяненко

— Всё, что происходит на Луне, остаётся на Луне… — прошептала она.

Я опустил руку, подцепляя её за бедро, приподнял. При слабом тяготении Селены это было даже слишком легко. Медленно опустил на себя — её глаза расширились, она выдохнула, обняла обеими руками, забросила вторую ногу, мягко качнулась на мне. Мы целовались, Милана двигалась, вцепившись в меня, я одной рукой придерживал её за плечи, другой прижимал под упругое напряжённое бедро.

— Не могу, не могу, не могу без тебя! — вдруг выпалила Милана. Её глаза расширились, она застонала, мучительно и сладостно, отдаваясь безраздельно и до конца.

И я слился с ней, кусая её губы и ни о чём уже не думая.

Слабое притяжение имеет свои плюсы.

Мы ещё минут пять стояли, лаская друг друга, я держал Милану на руках, целуя в лицо, а она то улыбалась, то заглядывала мне в глаза.

А потом тихо сказала:

— Так, Максим. Сейчас я тебе кое-что скажу, и не спорь, ладно?

Я кивнул, насторожившись.

— Когда мы вернёмся, а мы ведь вернёмся, да?

— Надеюсь, — сказал я.

— Ты начнёшь мучиться. Я знаю, ты такой. Тебе захочется покаяться перед Дариной. Извиниться. Сказать что-нибудь… что ты был не в себе, что это нервный шок, адреналин… что я тебе соблазнила…

— Ты меня не…

— Я тебя соблазнила, Максим. Поверь, если бы я не захотела, мы бы вымылись, и всё.

Я молчал.

Наверное, она была права.

— Так вот, не говори. Дарина не может читать твои мысли?

— Нет.

— Вот и хорошо. Тебе будет казаться, что признаться надо — для ваших отношений, чтобы между вами не было никакой недосказанности, никакой фальши, никакого вранья… И она, конечно, тебя простит. Может, даже на меня не обидится. Может, всё поймёт совершенно правильно. Но всё равно у неё останется обида. Маленькая, крошечная, которая будет разъедать всё. Ты себе сделаешь легче, ты с себя снимешь тяжесть, а на неё взвалишь. Понимаешь?

Я неуверенно кивнул.

— Ни одной женщине такой правды на самом деле не надо, — сказала Милана спокойно. — Особенно совсем юной девчонке… Мой бывший ко мне подошёл неделю назад. Покаялся. Сказал, что я была права, что он и впрямь изменял налево и направо, даже сказал, с кем… а ещё подруги называются! Что больше никогда, ни с кем, что только я ему нужна. Он думал, что я обрадуюсь его откровенности и всё прощу. А я с таким облегчением на душе его выгнала! И сказала, что люблю другого. Сказала и поняла, что это правда.

— Но как же ты? — пробормотал я.

— Не повезло, — Милана улыбнулась. — Так бывает. И я не стану с тобой заигрывать на Земле. И буду вести себя совершенно нормально. Там, на Земле, ты только её. А здесь — только мой. Можно? Потому что мы на куске взорванной Луны. Как во сне. И пусть это остаётся сном, хорошо? Я постараюсь в кого-то другого влюбиться. Рано или поздно получится, хоть я и не хочу.

— Так тоже неправильно, — сказал я. — Для тебя неправильно.

— Да. Но что поделать. Зато есть наш лунный сон. А ещё… ты знаешь…

Она замолчала, потом лукаво улыбнулась.

— Видела на одной картинке, думала, такое разве что Супермен может сделать. Но здесь, мне кажется, получится.

— Дух перевести дашь?

— По моим ощущениям, — Милана слегка качнулась на мне, — ты уже отдохнул.

Я не стал спорить.

Это был наш лунный сон, а то, что происходит на Луне — остаётся на Луне.

Не знаю, удивился ли Инсек тому, как долго мы занимались санобработкой.

Может быть, он думал, что мы к этому очень ответственно подошли.

Может быть, он был занят своими проблемами.

А может быть, он за нами внимательно и с интересом наблюдал.

Вот совершенно всё равно, если честно.