Три дня Индиго - Сергей Лукьяненко

Какая-нибудь смесь наночастиц. Точно так же в Гнезде этот «металл» превращался в двери. А в Представительстве, наверное, именно он формировал экраны, через которые можно было перенестись к Инсеку.

Если бы шпага была хотя бы длиннее…

Я взмахнул клинком.

Мне показалось, или шпага и впрямь вытянулась сантиметров на двадцать?

Алекс остановился. Значит, не показалось!

— Милана, клинок подстраивается! — выкрикнул я.

И тут Алекс кинулся ко мне. «Шнур» в его руке зазмеился, тоже удлиняясь и вытягиваясь в мою сторону.

Но главным было то, что он начал спешить. Значит, боялся, что я разберусь с возможностями своего оружия!

Я взмахнул шпагой, представляя, как клинок вытягивается, перехватывает шнур… утончается, рассекая его.

Клинок дёрнулся, направляемый уже не движениями моей руки, а посланной мыслью. И перерубил шнур посередине.

Остаток мгновенно втянулся в рукоять, будто почувствовавший боль червяк.

Впрочем, я бы ничуть не удивился тому, что этот шнур — живой.

Алекс не пытался больше стрелять и цилиндр тоже отбросил. Он подскочил ко мне, уклоняясь от клинка, стиснул железной хваткой. Лицо его было совсем рядом, за стеклом шлема, всё такое же спокойное и собранное, обтянутое тонкой воздушной плёнкой. Только в глазах читалась ярость.

— Не выйдет… — сказал он.

И меня рвануло вверх вместе с ним. Рвануло так сильно, что скафандр утратил сцепление с почвой.

Глава 4

Мы взлетали над поверхностью Селены, вцепившись друг в друга, скрючившись, как шестьдесят лет назад взмывали над Луной Нил Армстронг и Эдвин Олдрин в своей хлипкой палатке из фольги и дюралевых палок. Под нами темнел потрёпанный посадочный модуль «Орла», около которого лежали два трупа и дрались на шпагах две женщины. Чуть в стороне исполинским волдырём выпирал из грунта корабль Инсека.

Потом в одно мгновение всё исчезло — и ступень «Орла», и чужой корабль. Мы вышли за пределы маскировочного поля и видели теперь не больше, чем земные наблюдатели.

Мы взлетали всё выше и выше, в чёрное звёздное небо, где на фоне Лунного кольца застыл у горизонта бело-голубой шар Земли. Наша траектория начала изгибаться, мы мчались к горизонту на высоте нескольких сотен метров… если меня не подводил глазомер.

Алекс каким-то образом управлял гравитацией.

Я отчаянно боролся, пытаясь вырваться из его рук. Потом перестал. Мы были уже слишком высоко, если я и не разобьюсь при падении, то добираться к кораблю придётся очень долго.

Так он же, наверное, этого и хочет!

Пробить скафандр ему не удалось, его странная «шпага» была повреждена. Но если сбросить меня подальше от корабля, я уже не доставлю проблем. Алекс крепко обхватил меня, и шпага в свободной руке не могла помочь, мне не изогнуть руки так, как умеют Слуги.

Я повернул голову. Не хотелось смотреть в это спокойное ледяное лицо. Я хотел лишь оценить высоту, но то, что увидел, заставило меня испугаться по-настоящему.

Мы приближались к краю Селены.

Мы неслись над вздыбленным «склоном», бывшей лунной поверхностью, по-прежнему обращённой к Земле.

Алекс не собирался бросать меня на поверхность, куда я мог упасть более-менее плавно.

Он собирался выкинуть меня в «пропасть», в открытый космос. Возможно даже, придав достаточное ускорение, чтобы навсегда превратить в спутник Селены.

Представьте себе исполинский, широченный каменный конус.

Он так огромен, что любая планета была бы счастлива иметь подобный спутник. Высота конуса около двух тысяч километров. Точно посчитать трудно, ибо вершина конуса — раскалённое ядро бывшей Луны. Оно расплылось, будто просочившийся из кондитерского кулька крем, застыло многолучевой звездой, местами уже окаменевшей, покрывшейся серой коркой, местами всё ещё кипящей и светящейся.