Три дня Индиго - Сергей Лукьяненко

Но в этот момент зажатая в моей руке шпага вздрогнула, потекла к эфесу, сминаясь в металлический ком.

«Убей его», — попросил я.

Металлическая масса, маскировавшаяся под шпагу, словно ждала этого приказа. Я почувствовал, как она вздрогнула, изменяясь. За спиной Алекса возникли два кривых металлических лезвия, похожие на челюсти исполинского жука.

Мне даже не пришлось шевелить пальцами — лезвия сами сошлись, захватывая шею Слуги и мягко, будто секатор — сухую ветку, разрубая шею.

— Мать твою! — завопил я, когда наш полёт прервался.

Мы падали вниз, мёртвое тело Алекса по-прежнему сжимало меня, конвульсивно вздрагивая. Отсечённая голова отставала, летела следом, в голубом воздушном пузыре, мигая и шевеля губами.

Да что ж такое, не многовато ли отсечённых частей тела я навидался за последние сутки?

Отцепившись от обезглавленного Слуги, я повернулся лицом вниз.

Серая безжизненная равнина приближалась.

Я когда-то видел передачу, где рассказывали о силе тяжести на поверхности Селены и Дианы. На Диане вообще был какой-то мизер, а вот на Селене около одной десятой земного притяжения. Неравномерно, ибо Селена, увы, не была шаром. Но пусть даже одна десятая… Сейчас я падал с высоты около сотни метров. Падало и тело Слуги, переставшее управлять гравитацией.

Воздуха здесь нет, меня ничто не тормозит. Так что упаду я быстро, секунд за пятнадцать… и это будет всё равно, что спрыгнуть с третьего или четвёртого этажа на Земле.

Нет, конечно, некоторые после этого встают, отряхиваются и уходят на своих ногах…

Но в основном их увозят.

Почему я не занимался парашютным спортом? Хоть сгруппировался бы как-то…

Я попытался повернуться, выкрутиться боком к приближающейся поверхности. Говорят, что падать лучше боком…

У меня ничего не получилось. Теперь я падал головой вниз. Впрочем, сошедшая с ума вестибулярка уже ни в чём не была уверена. На несколько мгновений мне почудилось, что я завис в пустоте, а на меня сверху неумолимо надвигается поверхность Селены.

Небо падало на меня, чтобы раздавить.

Я не то, чтобы боюсь высоты.

Я просто её недолюбливаю.

Она рациональная и безжалостная, будто Слуги.

Чистая физика.

Физику я тоже недолюбливаю, хоть и учился на пятёрки…

Я закричал, вытягивая руки к стремительно приближающейся серой равнине. И увидел, как сжатый в ладони эфес шпаги с двумя кривыми лезвиями начинает трансформироваться. Превращается в длинный шест, устремляющийся вниз… или вверх… в общем — к поверхности Селены.

Впрочем, у меня были все шансы не упасть на поверхность, а пролететь мимо — в пустоту!

Я как-то очень чётко представил, что произойдёт при этом. Я, конечно, всё равно упаду, Селена меня притянет. Но упаду на боковую поверхность конуса.

И сила притяжения потащит меня вниз.

Может быть, я зацеплюсь, а не буду кувыркаться тысячи километров, ломая кости, до самого огнедышащего ядра. Тогда мне предстоит безумное восхождение по скале. Под отрицательным углом, скорее всего. Даже слабое притяжение не поможет.

Сделать ничего я уже не мог. Падал на край и смотрел вниз.

Потом вытянувшийся металлический шест ударил в камень и начал не то сминаться, не то втягиваться, гася удар.

Когда я коснулся камней, движение было почти погашено. Я всё-таки ударился, довольно болезненно, шлем сильно стукнуло о камни, а мою голову — о «стекло».

Но шлем не разбился. Он явно был куда прочнее, чем выглядел.

Несколько секунд я лежал, глядя на край Селены, обрывающийся в пустоту парой метров выше меня. Потом посмотрел назад.

Каменистая равнина уходила вниз кажущимся бесконечным склоном.

Камни подо мной слабо вздрогнули — это упало рядом обезглавленное тело Алекса. Ему повезло меньше, ногами оно оказалось на поверхности, туловищем перевалилось через край.

И медленно, неотвратимо начало сползать.