Лето волонтёра - Сергей Лукьяненко (2022)

– А как он летает? – с интересом спросила Милана, входя в машину. За крошечным тамбуром обнаружилась штабная зона – овальный стол с поверхностью-экраном, вокруг несколько кресел. В кормовой части за дверью скрывался туалет и, если мне не изменяла память, маленький медицинский отсек. Спальных мест предусмотрено не было, хотя во время военных операций в глайдерах проводят по несколько дней. Изменённые спят мало. Несколько иллюминаторов были скорее данью традиции. Я даже не был уверен, что они настоящие, а не экраны.

– Сдвиг гравитационного вектора, – ответила Дарина. – Не очень экономичная технология, но надёжная. И экологически чистая.

Мар искоса глянула на неё, проходя в переднюю часть глайдера, к креслу пилота. Села, опустила пилотажный шлем на лицо.

– Пристегнуться? – тихо спросила Милана.

Глайдер взмыл в небо, в иллюминаторах мелькнула земля. По ощущениям ничего не изменилось, будто мы продолжали стоять.

– Тут гравитация всегда направлена к полу, – пояснила Дарина. – Это хорошая машина, большая. Чтобы можно было работать и ничего не отвлекало.

Мар встала из кресла и подошла к нам. Уселась за стол, буркнула:

– Глайдер на автопилоте… Мы можем говорить свободно.

Мы расселись за столом. Мар помолчала, потом спросила:

– Кто у вас за главного? Макс?

– Да, – ответила Милана, прежде чем я успел указать на неё. Дарина кивнула.

– Будет лучше, если ты всё расскажешь кратко, чётко и правдиво, – сказала Мар. – Начинай.

Удивительное дело!

Она видела, что мы сотворили с десантом Прежних. Наверняка и то, как был погашен портал, как-то зафиксировала. А ещё я знал, что она ведёт двойную игру. И странную считалочку, которая для неё была чем-то очень значима, назвал.

В общем – не лучшая ситуация, чтобы качать права.

Тем более, оказавшись с нами троими наедине в глайдере.

Но Мар вела себя как хозяин положения, будто допрашивала нас, связанных и сидящих под прицелом.

– В обмен на твой ответ, – сказал я.

Мар пожала плечами.

– Что за фраза? Куколка-балетница…

Комендант фыркнула.

– Девчачья считалочка…

– Это не ответ.

– Зачем тебе? – Мар запустила руку в карман, достала знакомый мне предмет: похожий на зажигалку контейнер с ароматическими жуками. Щёлкнула пьезоэлементом, поднесла к носу.

– Хочу тебя понять.

Мар кивнула, будто посчитав объяснение достаточным.

– Меня похитили, когда мне было десять. Женщина на улице пообещала подарить котёнка. Я села с ней в «Волгу»… была такая машина, большая, чёрная… ты же из России? Должен знать…

Она глубоко втянула дурманящий запах. Уставилась на меня своими жуткими глазами.

– Я очень боялась… понятно чего, да? Но меня не насиловали. Меня протащили через экран на Саельм. Там было холодно и страшно. Нас держали в куполе, два десятка девчонок, кроме меня, русскими были только Айгуль и Гинтаре. Остальных мы не понимали, только Гинтаре чуть-чуть знала немецкий… там была немецкая девочка…

Мар смотрела куда-то мимо меня и негромко, без эмоций, рассказывала.

– Нас каждый день забирали и что-то с нами делали. Кололи уколы. Заставляли раздеваться и кололи по всему телу… очень страшно. Брали кровь. Ставили в какие-то приборы, вроде рентгена… Но мы всё равно вечером играли. У нас была эта считалочка, мы её повторяли. Как пароль. И когда уводили и кололи, я тоже её твердила. Становилось не так страшно. Потом девчонки стали меняться. Айгуль стала танцором. Рассказывала, что её ставили в прибор с каким-то мальчиком. Объясняли, что они станут единым целым… прибор синхронизировал их тела… они и стали. Она погибла через три года, при штурме Лаксе-два. Её убили местные, попали из пушки. Представляете? Чугунным ядром. Танцоры быстрые, но…

Она снова щёлкнула «зажигалкой». Посмотрела в иллюминатор. Я тоже глянул, увидел бездонную чёрную тьму с огнями звёзд и понял, что мы где-то в космосе. Суборбитальный перелёт?