Лето волонтёра - Сергей Лукьяненко (2022)

Его рука касается плеча Миланы. Наши частицы перемешиваются – и взрыв разбрасывает нас в стороны.

Я смеюсь.

Да, моя призрачная туманная плоть из антивещества.

Мне кажется, это удачная шутка.

Но шутку не стоит повторять дважды, и я возвращаю материю в более привычное для этой части Вселенной состояние.

«Глупо, – говорит Мир. Он не заметил подвоха, но ничуть не уязвлён и не растерян. – Ты понимаешь, куда пришёл?»

«Зови на помощь мамочку», – отвечаю я.

И убираю слабые взаимодействия там, где находится Мир.

Его внешние проявления должны исчезнуть, но ничего не происходит. Он как-то парировал удар.

Зато я ощущаю сознание Мира в своём разуме. Опять же не знаю, как он это сделал, но Мир частично соединил наши сущности, и теперь стремительно пытается выкачать информацию.

Этого позволять нельзя.

Я отступаю, ускользаю от Мира, позволяя ему захватывать какие-то пустые и неважные фрагменты своей памяти. Он наступает, жадно и агрессивно. Если посмотреть издали, глазами, – то призрачный темнокожий гигант положил ладони на лоб исполинской призрачной девушке, пальцы его вплавляются в плоть, он давит и давит, шагая по пустоте, тесня и сминая…

Битва с Миром не выигрывается силой или хитростью. Его сила больше, он прожил тысячи лет, в основе его личности – сотни поглощённых Прежних, тысячи Кандидатов, мечтавших о вечности, полной силы и удовольствия. Я будто слышу их вой, бушующий под главенствующим сознанием. Но разум Мира спокоен и твёрд, он режет мою память, пробивает защиту. Я даже постигаю имя его главенствующей сущности – Тхе, он бросает мне его, как подачку, будто желая, чтобы я знал, кто меня уничтожит.

Мне кажется, что я испытываю страх.

И вдруг понимаю, что всё это время, пока я уклонялся от схватки и защищался, та часть меня, что была Миланой, прокрадывалась к корню Мира, к его карманной Вселенной.

Пространство раскрывается, расслаивается. Где-то там, в обычном мире, борются призрачные великаны – гермафродит пытается уничтожить женщину, опирающийся на свой корень Тхе терзает наше общее сознание, пытаясь его подчинить.

А здесь, в локальной вселенной, залитой голубым и жёлтым сиянием, парят, будто осколки стекла в калейдоскопе, тысячи и тысячи нагих тел. Вокруг – бесконечная пустота, полная света, тела кажутся застывшими и спокойными в своём вечном кружении, они ничем не связаны, это не та чудовищная мешанина из слившихся изуродованных людей, что была в корне Мод. Но я знаю, что связь есть, она просто на другом, совсем другом уровне, не таком грубом и вещественном.

Ещё они кричат. Беззвучно. Они хотели не такого будущего, присоединяясь к Миру. Но если даже жестокая Мод выпускала порой на поверхность свои поглощённые личности, то Мир не испытывает в этом нужды. Тхе – полновластный господин, уверенный в себе…

Нет, не просто в себе. Я понимаю, что Тхе – изначально двойная личность, брат и сестра, слившиеся в глубокой древности, полностью поглощённые друг другом и уверенные в своей идеальности. В моём сознании проносятся образы: изящные здания из стекла и металла, парящие над буйной зеленью джунглей, склонившиеся и распростёршиеся ниц люди. А над ними – обнажённые бронзовокожие юноша и девушка, очень похожие, парящие в небе и беззастенчиво ласкающие друг друга. Их движения полны гармонии, по-своему прекрасны… и столь же отвратительны.

Я понимаю испуг Мод, когда она поняла, кто приближается. Оба проявления Мира чудовищны и равнодушны к окружающим. Но хуже всего, когда они соединены.

Мир – один из самых сильных Прежних. Возможно, он не главный лишь потому, что ему безразличны внешние символы власти.

Я обнимаю тела, лежащие в корне Мира.

Не знаю как, но все сразу.

Кажется, это сделала Милана.

Шепчу им что-то тихое, успокаивающее, глажу лица и волосы, целую губы и лбы. Обнимаю, укачиваю, обещаю.

Кажется, это сделала Дарина.