Лето волонтёра - Сергей Лукьяненко (2022)

– Не надо ничего говорить, – сказала Дарина. Взяла Милану за руку, кивнула мне: – Пошли, Максим. Не нравится мне тут. Воздух совсем тяжёлый стал.

Она была ниже Миланы на полголовы, и, если уж честно, то Милана всегда казалась куда бойчее и увереннее в себе. Но сейчас я смотрел на них и думал о том, что Высший не соврал. Дарина была тем клеем, который всё соединял и не давал развалиться.

Они с Миланой прошли в экран первыми, я за ними.

…Когда Высший сказал «идите домой», это оказалась не фигура речи. Мы стояли в моей квартире, посреди гостиной. Никакого экрана не наблюдалось, даже витающего в воздухе. Было темно, свет шёл только от фонаря с улицы и лунного кольца на небе.

Если смотреть на градусник, то стояла обычная после Перемены московская летняя жара, даже несмотря на ночь, а кондиционер был выключен.

Но после корабля Инсека воздух всё равно казался чистым, свежим и прохладным.

– Как хорошо-то, – сказал я чуть громче, чем требовалось. – Девчонки, мы дома!

– Вы дома, – ответила Милана. – Дарина, ты извини, я помню, что говорил Высший, он…

– Он дурак, – сказала Дарина беззаботно. – Такой умный, что дурак. А ты дома, ясно? Я в душ…

И быстро вышла в коридор. Щёлкнул выключатель, в коридоре зажёгся свет, потом стукнула закрывшаяся дверь ванной комнаты.

– Максим, мне очень стыдно, – сказала Милана, глядя мне в глаза. – Но Высший сказал правду, да.

– А можно, я спасу мир? – спросил я. – Или взорву какую-нибудь планету?

– Можно, – разрешила Милана серьёзно. – Но потом всё равно придётся что-то решать.

Глава десятая

Я открыл дверь родителей ключом, всегда висевшим у меня в прихожей. Открыл тихонько, было без четверти двенадцать ночи.

И наткнулся на отца, крадущегося – иного слова не подберу, – с кухни. В руках он держал бокал, на четверть наполненный чем-то коричневым. Отец был в пижаме и тапочках, значит, выбрался из постели.

– Найт кап, – сказал отец, увидев меня.

Честно говоря, я ожидал какой-то другой реакции после двухдневного отсутствия.

– Чего кап? – не сразу понял я.

– Ночной колпак, – пояснил он. – Англичане так называют маленькую выпивку перед сном, а они в выпивке большие специалисты… Не спится.

– Ясно, – сказал я.

Они что, не заметили моего отсутствия? Даже обидно немного.

– Пойдём на кухню, – решил отец. – Ты что-то хотел рассказать? Вы с Дариной как утром умотали на весь день, так и не появлялись. Я заходил вечером.

Утром?

Хотя чему я удивляюсь. Время в разных реальностях может течь по-разному.

Мы прошли на кухню, отец, не спрашивая, налил мне кипяток и дал пакетик чая. Чай пах сеном, но он был горячий, и я сел, грея руки о чашку. Холод Ровиана до сих пор был где-то глубоко во мне.

– Странная у тебя рубашка, – сказал отец. – И джинсы.

– Почему?

– Если не ошибаюсь, ни на рубашке, ни на штанах нет ни пуговиц, ни швов. Как ты их надеваешь? Какая-то инопланетная технология?

– Инопланетная, – пробормотал я, обнаружив, что отец прав. Высший дал нам очень своеобразную одежду.

Отец кивнул, сделал маленький глоток, поморщился. Скорее всего, это был какой-то гадкий напиток, который англичане пить бы не стали.

Хотя почему я так думаю? Я про тэни знаю куда больше, чем про англичан.

– Ты хотел посоветоваться, – сказал отец. – Спрашивай.

– С чего ты решил?

– Ну вряд ли ты надумал в полночь нас проведать. Денег ты просить у нас тоже не станешь, – отец улыбнулся. – Что-то с девчонками?

Он так и сказал, «с девчонками», во множественном числе.

– Нет, – ответил я. – То есть да, но сам разберусь…

Отец молчал, выжидая, я вздохнул.

– Если кратко – они обе меня любят. А я их, наверное. Есть же такие семьи.

– Мама расстроится, я позавидую, – хладнокровно заметил отец. – Но извини, советовать ничего не стану.