Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

Тимерхан отошел к немолодому мужчине, укладывавшему вещи в коробку, вежливо обратился по-татарски. Бабкин не понимал ни слова из их разговора.

– Лена должна помнить, – сказал, вернувшись, Тимерхан. – Она скоро будет.

– У вас найдутся фотографии Григория? – спросил Сергей. – Может быть, данные паспорта сохранились в каком-нибудь архиве? Пропуск?

– Это к Раисе, – подумав, ответила Динара. – Всем документооборотом заведует…

Она осеклась и прижала ладонь к губам, удерживая смешок, когда заметила страдальческое выражение на его лице. Бабкин выразил вежливое сомнение в том, что Раиса Дмитриевна сможет помочь. Он даже подозревал, что, вернувшись на третий этаж, не застанет ни Раисы Дмитриевны, ни двери, ни толпы посетителей, ни телефонов, звонящих подобно трамваям, – только длинную стену без намека на вход да слабый запах серы.

– А фотографии вообще-то есть, – протянула Венера.

Бабкин немедленно обернулся к ней.

– Помните, с новогоднего корпоратива? – Она изобразила руками над головой что-то из репертуара индийских танцовщиц. – В декабре две тысячи пятнадцатого устроили большое празднование с выездом в пансионат… – снизошла до объяснения Венера. – Нас фотографировали, а потом газету напечатали со смешными портретами, длинную, во всю стену… Как в школе. Два месяца провисела. Там и Григорий должен быть.

– А газета… – осторожно начал Сергей. Он не верил, что в этом хаосе что-то могло сохраниться.

– Я посмотрю, – с достоинством пообещала Венера и удалилась.

К его удивлению, она не покинула кабинет, а всего лишь отошла к соседнему столу, вокруг которого ютились шестеро или семеро. Сквозь листву он видел, как она, не садясь, включила компьютер и наклонилась к экрану. Динара спросила, что же все-таки случилось с Григорием Павловичем.

Ей Бабкин врать не стал. Честно рассказал, что этим именем называет себя другой человек, и его задача – разобраться в Богунах.

– Интересная у вас работа, – уважительно сказала Динара. – А у вас бывало, чтобы убийства, как в сериалах? Половина трупа от одного человека, а половина от другого?

И устремила на него мечтательный взгляд.

От необходимости разочаровывать ее Сергея избавила возвратившаяся Венера. В руке она несла флешку.

– Я скачала для вас всю газету, – известила она. Это прозвучало как начало романса, лирическая героиня которого перечисляла, что она совершила для неверного возлюбленного.

«Богиня моя, – благоговейно сказал Сергей. – Овцу заколоть… Цветами увить что-нибудь в твою честь… Овцу увить цветами, пусть бегает счастливая и в розах!»

Во всяком случае, подумал.

– Можно мне взглянуть? – попросил он. – Хочу посмотреть на настоящего Богуна…

К столу Венеры отправились вчетвером, включая Динару и Тимерхана. Она пролистала не меньше полусотни снимков и вывела на экран фотографию. Между белобрысыми крепышами, похожими, как братья, стоял темноволосый парень. Все трое держали в руках по игрушечной обезьяне, крепыши хохотали, парень улыбался.

– Вот наш Богун, – пояснила Венера очевидное.

Бабкин сфотографировал экран своим телефоном. Флешка с целой газетой – это прекрасно, но он не взял планшет, а фото Богуна номер два нужно было иметь при себе.

С экрана смотрел типичный работяга. Грубый, словно топором вырубленный подбородок. Глубоко посаженные глаза, тяжелые носогубные складки. Ничем не примечательное лицо, если не считать того, что оно почему-то располагало к себе. Из-за улыбки или из-за чего-то другого, но этот человек вызывал безотчетную приязнь.

Может быть, именно потому, что он был работяга. Добросовестный, сказал бы Бабкин, если бы ему предложили охарактеризовать парня с фотографии. Честный. Выпивающий, но не пьющий. Бобыль.

Что-то за этим взглядом просматривалось такое, свойственное тихим добрым неудачникам.

В некотором смысле этот Богун был полной противоположностью того, которого знал Сергей.