Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

Он набрал сладостей, не глядя отложил какие-то консервы. Они не были ему нужны, но он всегда придерживался правила: прежде чем расспрашивать человека, оставь ему что-нибудь на память. Лучше всего – деньги.

Забрав пакеты, он спросил:

– Простите, вы давно здесь работаете? Я ищу мужчину, который приезжал три года назад…

Продавщица внимательно взглянула на фотографию Богуна, взятую им из новогодней газеты.

– Понимаю, что прошло много времени. Он был тут в двадцатых числах августа. Зовут Григорий Богун.

– Я такого не помню. – Женщина покачала головой. – Лицо неприметное, но на память не жалуюсь. Не было его у меня в магазине. Может быть, к Залиловой заходил? Это вторая точка, на соседней улице.

Сергей поблагодарил и ушел. Он расспросил Залилову. Он заглянул в Дом культуры, перед которым играли в нарды пожилые мужчины, показал Богуна и им, и трем работницам Дома культуры, и парню, выпасавшему коз, и водителю грузовика, привезшего молочные продукты к Залиловой… Никто не узнавал Григория.

Когда Бабкин сказал, что это его друг, который пропал три года назад, вокруг него образовалась небольшая толпа. Немногословные люди, которых он не назвал бы приветливыми, сопровождали его, заходили во дворы, выкрикивали хозяев – иногда по-татарски, иногда по-русски. Его отвели в подобие гостевой избы, где мог остановиться приезжий, но и там старая татарка в платке, надвинутом на глаза, отрицательно качнула головой. Сергей вглядывался в лица, но ни на одном не видел и тени сомнений.

Он заметил темноглазую девчушку лет десяти, следовавшую за ним в отдалении. Мимоходом пожалел, что у него не осталось Машиных игрушек. С другой стороны, леший его знает, как здесь отнесутся к мужчине, который раздает игрушки девочкам. Время от времени он ловил на себе неприязненные взгляды, но не мог понять, чем они вызваны.

Переходя от дома к дому, Бабкин понял, что Усть-Чекан – деревня смешанная. Здесь жили пенсионеры, дачники, фермеры, жили многодетные семьи, где отец работал вахтовым методом и уезжал на полгода, и те, кто трудился на земле.

«Третья причина, Сережа, в том, что татары – народ малопьющий…»

Ему попался на глаза один-единственный нежилой дом – вдалеке, на большом запущенном участке, где обрастал травой ржавый скелет бороны.

К концу второго часа он убедился, что ни Богуна, ни лже-Богуна никто не видел. Это рушило на корню всю его теорию, согласно которой Григорий встретился здесь с человеком, которому отдал свои документы. Не факт, что это был московский лже-Богун, паспорт мог попасть к тому через вторые-третьи руки…

Бабкин сел на скамейку перед Домом культуры и стал думать.

Богуна здесь не было.

Лже-Богуна тоже.

Григорий отправил смс начальнику, из которого следовало, что отдыхать ему понравилось, а работать – нет. Но это не значит, что речь шла об отдыхе в Усть-Чекане. Могло произойти что угодно. Встретил в автобусе девушку и позабыл про корешей. Напился с другими приятелями и никуда не поехал.

А как все хорошо складывалось! И Тарбеева блестяще сыграла свою роль, и стеснительная Лена вспомнила все без гипноза, и Усть-Чекан подходил по всем признакам.

К Сергею постепенно теряли интерес. Сопровождавшие разбрелись, вернулись к делам. Пожилые мужчины – медленно говорившие, степенно двигавшиеся – вновь сидели за нардами. Кто-то курил в стороне, женщины обсуждали растущие цены.

– А ничего у вас не происходило в августе две тысячи шестнадцатого, люди добрые? – спросил Сергей. – Числах эдак в двадцатых?

Он спросил задумчиво, скорее, размышляя вслух, чем ожидая ответа. И потому удивился, когда к нему обернулись все.

Разговоры стихли.

Одна из женщин испуганно прижала ладонь к губам.