Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

Олег Юренцов ввалился в подвал, подвернув ногу на ступеньках. Он был чудовищно возбужден, от него плохо пахло, он твердил об убийствах в какой-то книге… Но больше ничего понять было нельзя.

– Я подумал, у человека обострение, – признался Потапенко. – И, это… весна, что ли, была. У нас весной всегда психов полно. Хотя осенью больше. Да и зимой как-то… Не жалуемся, короче, на их отсутствие.

Юренцов настаивал, чтобы участковый немедленно проследовал за ним и нашел убийцу, которого ему отказались выдавать в издательстве. Это казалось бредом и паранойей. Юренцов требовал помощи. Он хватал Потапенко за рукав, принимался плакать, упоминал мертвую девушку, которую нашел на асфальте, но когда участковый пытался вызнать подробности и понять, как давно это произошло, Юренцов гневно замахал на него руками и закричал, что это не имеет никакого значения, даже если все сроки давности вышли.

– Он сначала так бессвязно выкрикивал… Вроде чушь на чуши… А потом бац – сроки давности! Но это все… ну, короче… как бред, короче, выглядело!

Илюшин сообразил: парень пытается оправдаться перед ним.

– У Юренцова были сложности с общением, – осторожно заметил он.

– Да уж я заметил! Наши решили, он щас бросаться начнет. Они его, типа, успокаивать начали… Только хуже вышло. Но Юренцов, он как бы только снаружи агрессировал, понимаете? А внутри это не на меня было направлено, а на кого-то другого. Я, когда это понял, махнул нашим, чтобы оставили его в покое. Типа, шизик безобидный, выговорится – и лады. А он все про девушку талдычит. Что ее возле машины зарезали. – Он поднял на Илюшина глаза и спросил: – Реально, что ли, зарезали?

– Вы его спровадили в конце концов?

– Ну, как спровадил… Я ему сказал, куда идти, чего написать…

Илюшин встрепенулся. Он был уверен, что от Юренцова, впавшего в аффект, участковый постарался как можно скорее избавиться.

– В смысле – написать?

– Ну, заявление. Объяснил ему, где дежурная часть, сказал, что нужно обязательно в письменной форме… В принципе, говорю, вы можете и у меня оставить, я как бы обязан… Но он дальше слушать не стал, схватил бумажку с адресом и убежал. А я потом к нему заходил…

– Вы к нему ходили? – недоверчиво переспросил Макар.

Потапенко замялся.

– Вроде как проверить… Ну там, родственников предупредить, что он бегает и про убийства рассказывает…

Илюшин склонил голову, внимательнее рассматривая парня. Не всякий участковый пойдет проверять, как обстоят дела с родней какого-то психа.

– А он, оказывается, один жил. Открыл мне… Не кричал больше, нормально поговорили. Я прямо удивился! Ну он волновался, конечно… Поблагодарил меня. Заявление, говорит, написал, отдал… Только не с первого раза у него приняли. Сначала велели ждать на проходной, вроде как нужно со следователем переговорить, прежде чем заявлять о преступлении…

– Пытались отфутболить, – понимающе кивнул Макар.

Обычная история: сидите здесь, ждите следователя, извините, его сегодня уже не будет, можете прийти завтра, если хотите… Назавтра вернется в лучшем случае один из десяти.

– Пытались, – уныло согласился Потапенко. – Ну, а чего тут, если явно псих…

– Не думаю, что он был психом, – ровно сказал Илюшин.

– Я, блин, уже догадался! – После недолгого молчания участковый продолжил спокойнее: – Короче, Юренцов второй раз пришел в дежурку, заставил их принять заявление. Молодец, чо. Я ему сказал, чтобы обращался, если помощь нужна. Он заикался сильно, конечно, но вел себя совсем не так, спокойнее был.

«Потому что у него взяли заявление, и он решил, что теперь есть кому заниматься расследованием».

– Вы с ним говорили после этого, Игорь Сергеевич?

– Не, откуда… Он больше не появлялся. Сегодня прихожу на работу, а мне с порога: у нас мужика в подъезде забили насмерть. Я как чувствовал, что это Юренцов. Будто из форточки в ухо надуло.