Лягушачий король - Елена Михалкова (2021)

Расставшись с участковым, Макар позвонил Сергею и попросил вывести его на следователя, к которому попало дело убитого фантаста. В ожидании звонка Илюшин дошел до подъезда, где жил Юренцов, и поговорил с окружающими. Консьержка, молодые мамы на площадке, пожилая женщина, копавшаяся в палисаднике, пока ее седая собачонка терпеливо ждала под козырьком подъезда… Илюшин даже зашел в магазин, куда Олег изредка заглядывал за продуктами, если срывалась доставка.

Затем он отправился в дежурную часть.

Макар прошел весь путь вслед за несчастным Юренцовым. Он все отчетливее видел его – заику, теряющего мысль в разговоре, неловкого, перекошенного, чрезмерно жестикулирующего. Олега избегали. От него старались отойти: никому не хочется связываться с сумасшедшим.

И чем явственнее вырисовывался перед ним образ Юренцова, тем сильнее Макар ему сочувствовал.

Расположившись на лавке в сквере у метро, Илюшин без труда отыскал упоминание о его смерти на форуме, где общались фантасты, и вышел на его страницу в Живом Журнале.

Юренцов писал редко. Подписчиков у него было около сотни. В основном обсуждали книги и переводы; изредка он публиковал зарисовки из путешествий. Ездил Олег всегда один, забирался в невообразимую глушь, фотографировал там какие-то руины, рухнувшие и сгнившие деревья, побережья, заросшие ивняком… Затем возвращался, чтобы через полгода сорваться опять.

Он был очень одинок.

Внимательно прочитав все выражения соболезнования («Олежек, светлого тебе пути, друже», «Господи, не могу поверить, мы только вчера переписывались»), Макар не нашел и намека на то, что Юренцов с кем-то обсуждал свою работу. «Песни ангелов Московской области» нигде не упоминались.

Это ни о чем не говорило. Целый пласт подзамочных записей мог быть скрыт от человека со стороны.

Пока Макар думал, на какой кривой козе подъехать к фантастам, телефон пискнул: пришло сообщение от Бабкина.

«Следак: Истрик Алексей Борисович». И номер.

– Что ж, попробуем связаться с Истриком, – вслух сказал Макар.

Следователь предупредил по телефону, что освободится не раньше десяти. Макар терпеливо дожидался его в условленном месте. На маленькой площади, со всех сторон закрытой от ветра домами, осень началась на две недели раньше. Сморщенные желтые листья усыпали тротуар. Дряхлые фонари сгибались над кленами, словно целовали детей в кудрявые макушки.

– Макар Андреевич? – спросили сзади.

Илюшин обернулся.

Перед ним стоял невысокий щуплый мужчина лет сорока в длинном плаще, из-под которого выглядывали начищенные тупоносые ботинки. Весь его облик дышал бы старомодностью, если бы не висевший на спине поблескивающий черный рюкзак. Широкие лямки, похожие на пулеметные ленты, были стянуты на груди.

– Здравствуйте, Алексей Борисович.

Следователь протянул узкую сухую ладонь и сразу перешел к делу:

– У вас есть информация по убийству Юренцова, как мне сообщили.

– Я бы сказал, мы можем быть друг другу полезны, – уклончиво ответил Макар, едва заметно выделив «друг другу».

«Извини, дружище, но без взаимности у нас с тобой не получится никакой любви».

Пауза. Истрик рассматривал частного сыщика, тот без всякого стеснения рассматривал следователя.

– Неподалеку можно посидеть… – наконец сказал Истрик.

– Хорошая идея.

Место, куда Истрик привел Макара, отличалось от дневного кафе с пластиковыми стульями, как бражник от бабочки-капустницы. Это был крошечный бар на пять столиков, спрятавшийся за толстой дверью в какой-то подворотне. Илюшин с его умением великолепно ориентироваться не был уверен, что сможет найти сюда дорогу второй раз.

Внутри царил полумрак. Из колонок громко звучал джаз, но как только провожатый Макара обратился к бармену, тот молча кивнул и убавил звук.

Истрик, не глядя в меню, заказал пива. Макар сказал официанту: «Капучино, пожалуйста» и огляделся.