Сильнее ненависти - Светлана Бернадская (2018)

Компания Burned & Co действительно закрылась год назад, и сейчас он работал на себя как частный предприниматель. В скупом отчете был указан адрес мастерской, зарегистрированной на его имя. Довольно далеко от центра, где располагался офис Сандры: на самой окраине города, в районе, который приличному человеку в здравом уме не пришло бы в голову посещать. Среди данных обнаружился и сотовый Клайгена, который Сандра дрожащими пальцами занесла в адресную книгу мобильника.

В обед она заставила себя выйти на улицу и прогуляться в ближайшем парке. Весна уже довольно громко заявляла о своих правах: на деревьях радостно и звонко щебетали птички, яркое солнце заставляло глаза болезненно щуриться, а истосковавшиеся по теплу почки на кустах и деревьях набухли так, что того и гляди взорвутся от наполняющих их жизненных соков.

Сандре тоже было тесно в собственном теле. Какое-то неосязаемое, но жгучее чувство разрывало ее изнутри, и она не могла найти ему определения. Не было в ней прежней гармонии, с которой она прожила практически всю свою жизнь до неожиданной встречи с Алексом. Он перевернул с ног на голову ее представления о морали и нравственности, невольно заставив переосмыслить свои поступки и даже желания, и, что еще хуже, ворвался в ее внутренний мир так резко и бесцеремонно, наполнив ее собой до краев, что теперь она остро ощущала пустоту, оставшуюся после его ухода. Увы, эту пустоту так и не удалось заполнить ничем другим.

Он был груб, язвителен, циничен, но никто до него не относился к ней так внимательно и заботливо, — кроме отца, разумеется. Все поступки Алекса, которые казались ей прежде незначительными, теперь приобрели в ее глазах другой, более глубокий смысл.

Он вернулся за ней на занесенной снегом горной дороге, хотя она была очень виновата перед ним. Он считал ее причиной своих неудач и легко мог бы ее бросить — и никто не узнал бы об этом. Но он вернулся, наступив на собственную гордость, спрятав подальше свою злость, и спас ее от верной смерти.

Он позволил ей разделить с ним номер, хотя ей уже не грозила смерть от переохлаждения, и она наверняка была последним человеком на свете, которого ему хотелось бы видеть рядом. И в этом она теперь явственно видела благородный порыв его души.

Он давал ей возможность побыть в номере одной, поспать на единственной кровати, а она предпочитала не замечать в этих поступках истинного великодушия, поскольку сердилась на него за бесстыдные речи и бесконечные издевки.

Вспомнилось, с каким вниманием он выслушал ее исповедь о Джеффе, как проникся ее желанием очутиться на южных островах, как принес ей в номер фрукты и коктейль, напоминающий своим названием лето… Вспомнилось, как он успокаивал ее после истерики, вызванной приступом паники, вместо того чтобы высмеять ее. Даже отец не смог бы проявить столько сочувствия, сколько проявил к ней незнакомый человек, имеющий все основания ее ненавидеть.

И его любовь… Сандра не была уверена в том, что чувство, которое он испытывал к ней, можно назвать любовью, но у нее не было другого определения для того эмоционального фонтана, который она пережила вместе с ним. Та неподдельная искренность, та страстная нежность, с которыми он прикасался к ее телу, убеждали ее в том, что она желанна, и находили в ней глубокий отклик, наполняя ее счастьем и жаждой жизни.

Почему он решил все оборвать?

Сандра вернулась в офис. Работа не клеилась: глухая тоска продолжала грызть ее изнутри, несмотря на прекрасный погожий денек и прогулку. Как назло, неотложных дел, требующих ее вмешательства, накопилось много. Сандре было сложно сконцентрироваться, внимание то и дело рассеивалось, и к одному и тому же вопросу приходилось возвращаться по нескольку раз.