Безграничная - Синтия Хэнд (2015)

Она улыбается, и я чувствую в ней проблеск счастья от идеи о Джеффри, о сыне, который выглядит как папа. Я болтаю о том, как видение Джеффри все перепутало и как он сбежал, жил в нашем старом доме, как встречался с плохим Триплом, и что сейчас я не могу найти его, и это приводит ее в чувства.

И, наконец, я рассказываю ей об Анжеле и Пене, и Вебе, о том, что случилось в «….Подвязке», и как я начала верить, что Анжела была моей настоящей целью.

— Так что же тебе надо делать,— спрашивает она, — чтобы спасти ее?

— Я заключила сделку с дьяволом, так сказать.

— Каким дьяволом?

— Семъйязой.

Она вздрагивает, будто я ударила ее.

— Ты знаешь Семъйязу?

— Он считает себя членом семьи.

— Чего он хочет? — спрашивает она мрачно.

— Историю. О тебе. Правда, я не знаю, зачем. Он одержим тобой.

Она слегка прикусывает свой большой палец, созерцая.

— Какую историю?

— Воспоминание. Что-то, где он сможет представить тебя живой, как новая подвеска на твоем браслете. — Она выглядит удивленной. — Которую ты отдала мне, и я передала ему, в день твоих похорон. Это запутанно. Мне нужна история. Но я не могу припомнить ничего достаточно хорошего.

Ее глаза задумчивы.

— Я дам тебе историю, — говорит она. — То, что он захочет услышать.

Она делает глубокий вдох и смотрит на деревья расположенные ниже нас.

— Как я и сказала раньше, однажды я была медсестрой, во время первой мировой войны, работала в госпитале во Франции, и однажды встретила журналиста.

— В пруду, — добавила я. — В твоем нижнем белье.

Она удивленно поднимает голову.

— Он тоже рассказывал мне эту историю.

Она оскорблена от этой мысли, но продолжает.

— Мы стали друзьями. Больше чем друзьями. Сначала я думала, для него это лишь игра, увидеть, сможет ли он покорить меня, но с течением времени все стало… больше. Для нас двоих.

Она замолкает, ее глаза сканируют горизонт, будто ищет что-то, но не находят.

— В одну ночь госпиталь бомбили. — Ее губы сжимаются. — Все было в огне. Все были… — Она закрывает глаза на мгновение, и снова открывает их. — Мертвы. Я пробивала себе путь наружу, и был лишь огонь, огонь везде, затем Сэм въехал на коне и кричал мое имя, протянув мне руку, и я приняла ее, он усадил меня позади себя. Он вытащил меня оттуда. Мы провели ночь в старом каменном сарае рядом с «Saint-Céré». Он накачал немного воды и заставил меня сесть, смыв сажу и кровь с моего лица. И он поцеловал меня.

Поцелуй в сарае. Должно быть, это что-то генетическое.

Но я понимаю, эта история не обрывается на этом. Семъйяза уже знает ее.

— Он целовал меня раньше, — продолжает мама. — Но после той ночи все было как-то по-другому. Вещи изменились. Мы разговаривали до тех пор, пока не поднялось солнце. Наконец, он признался мне, кем он был. Я уже догадалась, что он был ангелом. Я почувствовала это, когда впервые встретила его. В то время я не хотела иметь ничего общего с ангелами, так что я пыталась игнорировать его.

— Верно, — улыбнулась я. — Ангелы могут быть занозой в заднице.

Ее губы искривляются в улыбку, а глаза мгновение мерцают, прежде чем она снова становится серьезной.

— Но он не был лишь ангелом. Он рассказал мне, как пал и почему. Показал мне свои черные крылья. И он признался, что пытался соблазнить меня, потому что Наблюдатели хотят потомство ангельской крови.

— Вау. Он просто признался в этом?

— Я была в ярости, — отвечает она. — Я всю свою жизнь бежала именно от этого. Я ударила его. Он поймал мою кисть и просил простить его. Сказал, что любит меня. Спросил, смоги ли я полюбить его в ответ.

Она снова замолкает. Я ошеломлена ее историей. Я могу видеть это, образы изливаются с ее чувствами в мой мозг. Его глаза, искренние, полные печали и любви, мольбы. Его голос, мягкий, когда он говорит с ней, я знаю, я подлая: «Возможно ли, что ты когда-нибудь меня полюбишь?»