Безграничная - Синтия Хэнд (2015)

— Чтобы защитить себя.

— От кого, ангелов-самураев? Сейчас двадцать первый век. У нас есть кое-что, что называется пистолетом.

Подходит Джейк и ставит дымящуюся пиццу на стол. Он выглядит ворчливо. Джеффри и я молча ждем, когда он поставит перед нами тарелки.

— Есть еще что-нибудь, что я могу для вас сделать? — спрашивает Джейк с сарказмом.

— Нет, спасибо, — говорю я, и он уходит, а я наклоняюсь через стол, чтобы прошептать: — Чтобы защитить себя от Черного Крыла. — Я рассказываю Джеффри о своем разговоре с Семъйязой на кладбище, включая тот факт, что Семъйяза специально спросил о нем, о том, что я все время вижу Сэма около кампуса в образе ворона, о тех вещах, что рассказал папа о семи Т-людях, и о том, что если нам придется с кем-то драться, то, вероятнее всего, с ними. — Итак, папа тренирует меня. И я знаю, он хотел бы и тебя научить тоже.

— Т-люди?

Я многозначительно смотрю на него, пока он не говорит: — О.

-Так, и что ты думаешь? Придешь? Это могло быть похожим на наш ангельский клуб, за исключением Анжелы, потому что она… занята.

Он качает головой: — Нет, спасибо.

— Почему нет?

— Я не собираюсь учиться драться. Это просто игра. Это не для меня.

— Джеффри, ты был бойцом-чемпионом. Ты полузащитник. Ты победитель районных соревнований по реслингу. Ты…

— Больше нет. — Он встает, смотрит на меня так, что становится ясно — разговор окончен. — Наслаждайся пиццей. Я должен вернуться к работе.

ГЛАВА 10. УЖИН И КИНО

— Одень черное, — говорит Анжела.

Я вздрагиваю от неожиданности и поворачиваюсь к зеркалу, глядя на Анжелу, стоящую у меня за спиной. Она показывает на платье, которое я сжимаю в левой руке.

— Черное, — снова говорит она.

— Спасибо. — Я вешаю в шкаф платье. — Почему меня не удивляет твое пристрастие к черному? — язвлю я. — Готическая девочка.

Она скованно идет к кровати Ван Чень, садится, беря бутылочку с мятным лосьоном для тела, стоящую рядом с кроватью моей соседки по комнате и принимается натирать им ноги. Я стараюсь не пялиться на ее животик. За последние несколько дней Анж заметно разнесло. При желании ей пока удается скрывать беременность темной мешковатой одеждой и привычкой сутулить плечи. Но это ненадолго. Довольно скоро ребенок появится на свет.

Ребенок. Сама мысль об этом кажется слишком дикой, чтобы быть правдой.

Я иду в ванную и переодеваюсь в платье, полностью подходящее под определение «маленькое черное»: приталенное, без рукавов, доходящее до колен. Анжела была права. Оно идеально для свидания. Затем я иду к зеркалу, висящему на дверце шкафа, решая, собрать ли волосы или оставить распущенными.

— Распусти, — говорит Анжела. — Ему нравятся твои волосы. Если ты оставишь их распущенными, ему наверняка захочется к ним прикоснуться.

То, как она это говорит, звучит так, словно я готовлюсь, как блюдо, чтобы быть сервированной специально для Кристиана, и это только усиливает волнение, которое я чувствую по поводу всей этой ситуации. Все, что я делаю, готовясь к свиданию, сводится к одному: Понравится ли это Кристиану? Понравятся ли ему мои духи? Мои туфли? Моя прическа? Ожерелье, которое я выбрала: крошечное крылышко, поблескивающее в ямочке на шее? Понравится ли ему? Спрашиваю я себя каждый раз, и каждый раз задаюсь вопросом, хочу ли я, чтобы ему это нравилось.

Распускаю волосы и позволяю им свободно рассыпаться по спине. В дверь стучат, и я иду открывать. В коридоре стоит Кристиан в свободных брюках и голубой рубашке с закатанными до локтя рукавами. От него пахнет мылом и лосьоном после бритья.

Он протягивает мне букет белых маргариток. — Это тебе.

— Спасибо, — говорю я писклявым голосом. Прочищаю горло. — Я поставлю их в воду.