Безграничная - Синтия Хэнд (2015)

— Я отдала его.

— Ты отдала его? И кому же?

— Очень хорошей паре, о которой я узнала в агентстве по усыновлению. Они отчаянно хотели ребенка. Он — музыкант, она — повар-кондитер. Мне понравилась идея о том, что у него всегда будет музыка и хорошая еда.

— Хм, — Aзаэль говорит задумчиво. — Мне казалось, Пенами, ты говорил, что она собирается оставить ребенка. Разве это не так?

— Да, — отвечает голос, который я бы не признала в качестве голоса Пена, если не знала бы, что говорю с ним. Похоже, он сильно простудился. — Она сказала мне, что хочет оставить это существо.

— Его, — исправляет Анжела. — Я передумала после того, как мне стало понятно, что ты собирался выдать меня.

Она не может сдержать горечь в своем голосе.

— Послушай, во мне нет материнского инстинкта. Мне девятнадцать лет. Я поеду в Стэнфорд. У меня своя жизнь. Быть связанной с ребенком, последнее, чего я сейчас хочу. Поэтому я отдала его другим людям, которые будут заботиться о нем, как о своем.

Я не могу увидеть, но я могу представить себе Анжелу, стоящую там, с пустым выражением на лице, которое всегда появляется на нем, когда она что-то скрывает. Уверена, ее голова наклонена в сторону, словно она не может поверить, что еще ведет этот скучный разговор.

— Похоже, что ты впустую тратишь свое время, — добавляет она. — И мое.

Минута молчания. Затем Азаэль медленно аплодирует, так громко, что я вздрагиваю, каждый раз, когда его руки соприкасаются друг с другом.

— Какой замечательный спектакль, — говорит он. — Ты просто прекрасная актриса, моя дорогая.

— Хотите — верьте, хотите — нет, — говорит она. — Мне все равно.

— Обыщите здание, — говорит Азаэль, безмятежно и спокойно. Его голос, словно вода на озере, которое не показывает рябь над поверхностью. — Загляните во все уголки и закоулки. Думаю, что ребенок находится где-то здесь.

Я слышу, как люди уходят от нас вниз, в холл, после чего раздается шум. Они бросают мебель и бьют стекла. Анна начинает мягко и отчаянно шептать что-то про себя. Я смутно узнаю в ее словах «Отче наш».

— Мы должны что-нибудь сделать, — мысленно говорю я Кристиану.

Он опять качает головой. — Мы в меньшинстве. Здесь два ангела, Клара, а твой папа сказал, что мы не сможем победить даже одного из них, если начнем бороться. К тому же я Трипл. И у нас нет ни малейшего шанса в сражении с ними.

Я кусаю губу. — Но мы должны помочь Анжеле.

Он качает головой. — Мы должны выяснить, где сейчас находится Веб. Вот что Анжела бы от нас хотела, — говорит он. Я могу почувствовать его желание убежать. Я чувствую его почти панический страх, растущий в нем в этот момент все сильнее и сильнее. Он не боится за себя. Он боится за меня. Он хочет посадить меня в свой грузовик и уехать далеко отсюда. Он знает, что если мы останемся, все будет точно так, как в его видении, которое заканчивается на том, что я лежу вся в крови и смотрю на него стеклянными глазами. Он не может позволить, чтобы это случилось.

Теперь моя очередь отрицательно качать головой. — Мы не можем просто взять и оставить Анжелу.

— Его здесь нет. Я же сказала вам, — говорит Анжела.

— Ты моя, — говорит Азаэль твердым голосом, начиная терять терпение. Пол скрипит под его весом, когда он делает шаг в ее сторону. — Ты кровь от моей крови, плоть от моей плоти, и этот ребенок принадлежит мне. Оно мое. И я найду это.

— Его, — она снова мягко поправляет.

Другие возвращаются.

— Ребенка нет, — докладывает женский голос. — Но мы нашли кроватку в одной из задних комнат. — Затем они начинают громить кухню, выдвигая ящики и бросая вещи на пол.

Анна начинает молиться громче.

— Достаточно, — говорит Азаэль, его голос снова звучит спокойно. — Скажите нам, где он.

— Его здесь нет, — говорит Анжела, срывающимся голосом. — Я отослала его подальше отсюда.