Неудачница - Анастасия Медведева (2016)

И почему его слова производят на меня такой эффект? Это как-то неправильно… Нет, я понимаю, что Слава не приходит просто так, и по всему видно, что Глеб в постели просто монстр… но то, как он подаёт эту информацию, и то, как он при этом смотрит на меня, словно взглядом спрашивая: «не хочешь ли ты в этом убедиться?..»

Мамочки родные, я вообще уверена, что хочу служить его стеной от всех отвергнутых и при этом не иметь доступа к запретному плоду?..

Но если подумать… это что же такое должно было произойти в его жизни, чтобы он вначале ударился во все тяжкие, а потом резко прекратил свои походы по юбкам и превратился в работягу, игнорирующего всех представительниц женского пола? И где в этой истории место Татьяны, которая (в чем я абсолютно убеждена) совершенно точно повлияла на резкую смену его поведения?

— Я удовлетворил твоё любопытство? — чуть грубовато спрашивает Глеб, продолжая таранить меня своим взглядом.

Вообще-то, только распалил его…

Но я медленно киваю, понимая, что просто не смогу сейчас ответить на эту откровенную провокацию.

— Что-то ещё? — словно видя в моих глазах желание продолжить нашу дискуссию, уточняет Бондарёв, склонив голову.

— Ты… ты сказал «доказывать наглядно»… — я мнусь, не зная, как правильно сформулировать все свои опасения — в вопрос, — Что конкретно предполагает эта фраза? В контракте этот пункт прописан слишком расплывчато… Какие рамки дозволенного будет иметь процесс «наглядного доказательства»?

На лице шефа появляется странная ухмылка. Напрягаюсь не на шутку, когда он медленно подходит ко мне вплотную и кладёт обе руки на мои бёдра… Дыхание сбивается само по себе… Что происходит?!

Глеб, не спеша, наклоняется ко мне, затем опускает голову к моей шее и легонько вдыхает аромат новых духов, слегка касаясь чувствительной кожи кончиком своего носа.

— Мы — люди взрослые, — негромким, но совершенно вышибающим почву из-под моих ног, голосом, произносит Бондарёв, чуть сжимая руки на моих бёдрах.

— Глеб… — предостережение в моём голосе звучит отчётливо; я совершенно не понимаю, что нашло на моего шефа.

Но тот резко отстраняется и спокойно отходит, оставляя после себя лишь память о тепле его тела и табун мурашек на коже.

— Рамки дозволенного будешь определять ты сама, — как ни в чём не бывало, говорит шеф, — Естественно, я не потащу тебя в постель при свидетелях. Но если момент будет требовать определенной активности с твоей стороны, ты должна будешь её проявить. Или спокойно принять некий знак внимания с моей стороны.

Знак… внимания?..

Что-то у меня слегка голова идёт кругом… да и кислорода в воздухе совершенно точно не хватает… Или здесь просто жарко?.. Почему я слышу в этом «знаке внимания» какой-то определённый подтекст?..

Но его слово прозвучало отчетливо — рамки определяю я сама.

Да и, в конце концов, что такого страшного может сделать Бондарёв, если он сам сказал, что в постель меня точно не потащит?

Эм…

Я ведь сейчас ни в чём себя не убеждаю?..

— Ещё вопросы? — поднимает бровь шеф.

— Я перечитаю контракт, — опускаю глаза в пол, стараясь не выглядеть при этом испуганной дичью.

— Хорошо. Надеюсь, через час он будет лежать у меня на столе, — ровно произносит Глеб и уходит в свой кабинет.

А я плетусь к своему креслу и буквально падаю в него. Условия, которые он предлагает, просто сказочные (по отношению к предыдущим)… И по сути — подписывать надо без промедлений…

Но всё же я медлю. Почему у меня ощущение, что я сама загоняю себя в капкан? Нет, влюбиться в шефа мне не светит — слишком сильна память о первых трех неделях в его доме. Но как я смогу смотреть в глаза Бесова, которого мечтаю назвать своим мужчиной, имея подобный контракт на руках? Да и вообще… все эти мысли о «доказательствах»… Неужели Глеб — такой бесчувственный монстр? И неужели он ничего не ощущает рядом со мной?..