Холодное время - Фред Варгас (2017)

Внезапно рядом с ними бесшумно, словно украдкой, возник человек с изможденным лицом и иссохшими губами. Его глаза с необычайно длинными, как у лягушки, веками были полуприкрыты.

– Я вас еле узнал, – сказал Адамберг Блондину. – С ума сойти.

– Гражданин Фуше, – в свою очередь поприветствовал его Данглар. – Сегодня ты ликуешь. Ты будешь безмолвно созерцать происходящее, оставаясь в тени.

– А неплохо вышло? – Блондин слегка поклонился. – Но вообще-то никому не под силу воспроизвести впалые щеки Фуше и его лживый змеиный взгляд.

– И тем не менее вид у вас устрашающий, – признал Адамберг.

– У тебя, – поправил его Данглар. – В эпоху Революции все были на ты. Мы равны.

– А, очень хорошо.

– Устрашающий, но не слишком, – сказал Блондин-Фуше, скорчив гримасу. – Да будет тебе известно, гражданин комиссар, что Фуше на самом деле был самым грозным персонажем Революции. Прожженный циник, ловкий как черт, коварный и слащавый, он следил за всеми и каждым, лавируя в зависимости от того, куда ветер дует. Он просто змея подколодная рядом с идеалистом Робеспьером, павшим жертвой своей безумной чистоты. Свирепый и чудовищно кровожадный. Он только что – я только что – вернулся из Лиона, где решил, что быстрее будет расстрелять подозреваемых из пушки. Вернулся по приказу Робеспьера, он был в ярости и сказал, что ничем “нельзя оправдать подобную жестокость”. Таким предстану я перед вами сегодня, граждане, с повинной головой, – заключил Блондин с тонкой самодовольной улыбкой. – Я сделаю вид, что пресмыкаюсь перед Неподкупным, чтобы он простил мне мой беспредел.

От его улыбки Адамберг поежился.

– Тебя казнили вместе с Робеспьером, гражданин Фуше?

– Меня? – переспросил Блондин, и взгляд его стал еще коварнее. – Да кто же посмеет на меня замахнуться? Напротив, я сделаю все, чтобы спровоцировать его падение, и буду по ночам объезжать депутатов, внушая им, что их фамилии значатся в списке ближайших кандидатов на гильотину. Это было ложью, но весьма действенной. Я избавлюсь от Робеспьера, и через четыре месяца он будет мертв. А сейчас, граждане, мне пора на сцену.

– Хорош, – одобрительно сказал Брюнет, посмотрев вслед своему другу.

– При виде вашего Фуше становится не по себе, – заметил Адамберг.

– Но при виде Фуше и должно быть не по себе, – ухмыльнулся Брюнет, постукивая тростью. – Гражданин лейтенант, будьте так добры, подтолкните мое кресло. Нам пора в зал.

Адамберг пропустил всю троицу вперед, и прежде чем сдать дежурному мобильник, быстро набрал номер угрозыска.

– Керноркян? Добавь сегодня еще двоих на слежку, надо внимательнее понаблюдать за казначеем-Блондином.

– Это нереально, комиссар. Проводив Робеспьера, они с Брюнетом исчезают, словно по волшебству.

– О том и речь. Исследуйте сеть подвалов, крыш и дворов. Проверьте, не может ли он ускользнуть по другой улице.

На сеансы 11 и 16 жерминаля собралось много народу. Депутаты в черном или в переливающихся разноцветных фраках стояли плотной толпой, выискивая свое место в холодном и плохо освещенном зале. Брюнет остановился рядом с Адамбергом и его помощниками, втиснув кресло между двумя скамьями. Блондин-Фуше, воцарившись на вершине “горы”, обводил Конвент прищуренным взглядом.

– Видите, там, наверху, – шепнул Брюнет, – на правой галерее человека в черном, с красным шейным платком, рядом с ним женщина размахивает флагом.

– Толстый? – спросил Адамберг.

– Да, в надвинутой на глаза фетровой шляпе. Это он.

– Потомок Сансона?

– Как вы догадались, что это не Демулен?

– Он изо всех сил старается выглядеть палачом.

– Он играет свою роль. Тут все играют. Вы же видели сейчас Блондина, он в общем-то производит впечатление опасного человека.

– А на самом деле он просто решает уравнения.