Холодное время - Фред Варгас (2017)

– Революция, опять Революция.

– Что ты там бормочешь?

– Ничего. Пытаюсь одеваться одной рукой.

– Но код не работает, так что все равно.

– На входной двери есть следы взлома?

– Ни единого. Идеальное самоубийство. Ну, вообще-то оно жутковатое скорее, в японском стиле, мужик всадил себе нож прямо в живот. Возможные причины: он издавал книги по искусству, обанкротился, влез в долги, разорился.

– На ноже есть опечатки?

– Только его.

– И почему я одеваюсь, Бурлен?

– Потому что в его библиотеке обнаружились три книги об Исландии. А путешественником он не был. Там есть что-то про Рим, карта Лондона, путеводитель по Камаргу, и все. И при этом целых три альбома об Исландии. Тогда я попросил поискать знак. Мало мне не показалось, чтоб ты знал. Поди различи белое на белом. Но главное – воля к победе.

– Давай ближе к делу.

– И вот он тут как тут, вырезанный острием ножа у самого плинтуса. Совсем свежий, пол усыпан облупившейся краской.

– Повтори адрес, я не слушал.

Убийство произошло на кухне, над залившим ее морем крови пришлось даже проложить мостки, чтобы хоть как-то передвигаться. Экспертная группа уже побывала здесь, и теперь пришло время выносить тело, что оказалось нелегкой задачей. Покойный был небольшого роста, но толстый и тяжелый, и перчатки скользили по окровавленному халату.

– Во сколько? – спросил Адамберг.

– Ровно в два часа пять минут ночи. Сосед услышал жуткий вопль и шум падения. Он нам и позвонил. Вот знак, посмотри.

Адамберг встал на колени и открыл блокнот, чтобы перерисовать его.

– Да, это он. Но вроде бы поменьше и какой-то неуверенный.

– Да, я заметил. Думаешь, подделка?

– Лучше вообще поменьше думать. Пока что мы тычемся наугад, как слепые котята.

– Как скажешь.

– Ты уже загрузил фотографии жертвы?

– В “считающую ведьму”? Да. Виктор сможет опознать его. Некто Жан Брегель. Не как Брейгель Старший, сказал бы Данглар, а просто Брегель.

– Ясно, – отозвался Адамберг, не понимая, что, собственно, имеет в виду Бурлен. – Отправь их Виктору. Введи его в курс дела в двух словах. Вот его мейл. – Адамберг протянул ему блокнот.

Полно рисунков на полях и во всю страницу, отметил про себя Бурлен, отсылая в Брешь мейл с фотографиями.

– Это твои? Рисунки?

Адамберг смотрел, как пластмассовые мостки, перекинутые через лужу крови, прогибаются под весом Бурлена.

– Да. – Он пожал плечами.

– Это портрет Виктора, вот тут, под его адресом?

– Да.

– А это Амадей, Селеста, Пеллетье, – комментировал Бурлен, листая блокнот.

– Кстати, Мафоре вычеркнул его из завещания. Из-за подозрения в мошенничестве при покупке лошадей и спермы.

Поглощенный рисунками Бурлен не слушал его, зависнув в двадцати сантиметрах над застывшей кровью. Наконец он записал электронный адрес Виктора и, с подозрением взглянув на комиссара, отдал ему блокнот.

– Меня ты тоже нарисовал?

Улыбнувшись, Адамберг вернулся к началу блокнота.

– По памяти, после нашей первой поездкив Брешь.

– Ну что, меня ты, пожалуй, пощадил, – сказал Бурлен, в восторге от своего образа в исполнении комиссара.

– Держи. – Адамберг вырвал листок и протянул его Бурлену. – Если хочешь, конечно.

– А детей моих нарисуешь?

– Не сейчас, Бурлен.

– Понятно, но как-нибудь?

– Как-нибудь да, когда вернемся ужинать в “Трактир Брешь”.

– Снимки ушли. – Бурлен закрыл компьютер. – Пойдем, посмотришь книги об Исландии. Сюда, – сказал он, проходя в гостиную. – Я положил их на журнальный столик. Давай, не стесняйся, отпечатков на них все равно нет.

Адамберг кивнул:

– Разумеется, нет, книги ведь совсем новые. Все три. Ни пыли, ни загнутых страниц. Они в отличном состоянии.

Адамберг открыл первую книгу и сунул в нее нос.

– Она даже пахнет новой книгой.