Брат за брата - Андерс Рослунд, Стефан Тунберг (2019)

Теперь гнев вернулся, и Бронкс позволил ему остаться.

Джон Бронкс влетел в тесную спальню и так рванул деревянную раму кровати, что нож упал на пол; он подтащил толстый, рыхлый, слежавшийся матрас к дымящему костру и швырнул его туда. Вернулся в спальню, ногами разломал деревянную раму на куски – достаточно большие, чтобы подкормить огонь, который быстро проснулся.

Остался только рыбный нож.

Нож так удобно устроился на его раскрытой ладони.

Бешеные пылающие мухи метались над матрасом и деревянными останками кровати, освещенными пламенем, жар от которого ощутил на своем лице Бронкс, когда уставился на костер.

В тот день он, младший брат, просил старшего брата защитить его. Он не предлагал Сэму убивать отца, но оба брата боялись – обнимая друг друга, – что отец рано или поздно зайдет слишком далеко и изобьет младшего сына до смерти.

И Сэм принял свое собственное решение.

Убить.

Вместо того чтобы смотреть, как убивают его младшего брата.

Но после всего именно он, Джон, испугался, побежал к зеленому телефону, висевшему на стене – вон он, тоже теперь лежит в огне, зеленая трубка торчит из пепла, – и позвонил в полицию. Предал старшего брата. Не дал ему ни единого шанса. Сам того не понимая, приговорил Сэма к пожизненному заключению.

Теперь он должен сделать это.

Дать Сэму шанс избежать нового пожизненного срока.

Он обязан – еще до того, как начнется заваруха с оружием в сарае, – дотянуться до Сэма, поговорить с ним, дать ему понять, что завтра для него все может быть кончено.

И если после этого Сэм, несмотря на предупреждение, все же решит продолжать, решит не верить словам младшего брата, – то тогда останется один-единственный вариант.

Тогда Сэму придется самому отвечать за последствия. Жить с ними.

Но я должен дать ему шанс сделать выбор. Это моя ответственность. И если эта моя очередная попытка остановить брата закончилась неудачей – здесь, в этом сожженном дотла тупике, то я должен попытаться найти другой путь. Через человека, которому никогда больше не позволю себя унизить.

Рыбный нож в руке. Сжать его.

Швырнуть.

В огонь.

* * *

Симпатичный район частных домов. Зажат между центром Таллькругена и шумным шоссе на Нюнесхамн. Предместье Стокгольма, воплощение шведских пятидесятых, мечта тогдашнего шведского среднего класса. Машины на каждой подъездной дорожке, ухоженные садики, теплый свет в окнах. Ему самому хотелось бы жить в такой реальности, в среде, в которую было бы так славно погрузиться, омыться ею. Но здесь для него места не было. Он и забыл, каково это – жить, когда все расписано наперед и уложено в готовые стопки.

Бронкс позвонил в дверь с овальной золотистой табличкой, на которой значилось «аксельссон». Однообразный сигнал повторился трижды – три долгих звонка.

Бронкс прислушался. Ничего. Он заглянул в окно кухни: два серебряных подсвечника возле цветочного горшка, фарфоровая кошечка. По-прежнему – ничего.

Куча пепла на заднем дворе дома их детства. Это всё.

Сэм уехал.

Навсегда.

И никаких вестей.

Бронкс пытался сдержаться, но дрожь, терзавшая все его тело, была такой незнакомой, а одиночество, которого он никогда прежде не испытывал, – таким холодным…

Сэм применил тактику выжженной земли. Уничтожить все и оставить врагу только то, что его обессилит. Деморализует. Отравить воду в колодцах, отравить все, что питает.

Оставить рыбный нож на кровати.

Сэм был его братом. И Сэм носил в себе эту дьявольскую ненависть к нему. Бронкс не понимал этого, никогда не понимал – почему он назначил врагом собственного младшего брата.

Снова эта ледяная дрожь, словно пробивающая грудь навылет.

Но попыток Сэма оттолкнуть его – недостаточно, как и этой его дьявольской ненависти.