Я сделаю это для нас - Федор Анич (2018)

— Ну почему мальчишки такие глупые, а? Ты же сам говорил, что тебе не нужно ничего серьезного, нужен просто секс без чего-то большего. И он у тебя есть. Но очень скоро пропадет, если ты будешь продолжать в том же духе.

— То есть тебе по фигу, есть у меня кто-то еще или нет?

— Нет, мне не по фигу. Рассказывать детали не прошу, но если у тебя кто-то есть, то приличные люди используют презерватив.

— Ты врешь, не может быть так…

— Отвезешь меня домой или я закажу такси?

— Останься!

— Милый, но я не могу. Мне надо домой.

И я отвез ее домой. А когда ехал обратно, подумал: что со мной не так? Почему я никому не нужен? Почему в этой жизни нет никого, кроме дяди Вовы, кто бы хотел быть рядом со мной? Да, во многом я виноват сам: поставил рамки. Но, бог мой, что такое рамки, когда в дело вступает сердце! Неужели я такой никчемный, неинтересный и пресный, что не могу разбудить никого?

С этими мыслями я добрался до дома и не сомкнул глаз до самого утра. Когда птицы начали петь, а в окна пролился рассвет, Морфей сжалился надо мной и забрал к себе.

* * *

Понедельник. Я никогда не работал «белым воротничком» и посему не испытывал страхов перед понедельником. Нередко в начале недели я спал до полудня после загулов в ночных клубах, работа начиналась в основном во второй половине недели и ближе к ночи.

Но этот понедельник, 6 апреля, или «день первый», я запомню надолго.

В мою квартиру ворвались оперативники. Громкий стук в дверь, грохот бойцовских бутс, «вы арестованы!» и жуткая головная боль — таким было утро понедельника. Светлана приехала к следователю спустя четыре часа после моего задержания, я был вымотан и опустошен. А еще напуган до самого предела! У меня тряслись руки, дрожали губы, и сердце молотило со скоростью швейной машинки. Я бы наделал лужу, если бы это хоть как-то могло помочь.

На офис следователя давили журналисты — история уже просочилась в их тесный круг, и им требовались подробности, и побольше, пожирнее. Спасибо следователю, Сергею Игоревичу, мужиком он оказался вполне адекватным и послал всех к черту.

С приходом адвоката ситуация прояснилась, не в смысле, что стало что-то лучше и грозовые тучи разошлись, нет, все плохо, но я хотя бы понял, в чем меня обвиняют. Собственно, Светлана ничего нового мне не сказала, все то же самое говорил и Сергей Игоревич, только другими словами.

— «Бурлеск» считает, что вы со своим агентом вступили в сговор с целью причинить ущерб изданию. По их версии, и вы, и ваш агент не собирались работать на условиях заключенного договора, знали это заранее и умышленно ввели в заблуждение боссов издательского дома.

— Но я вернул все деньги почти сразу же!

— А дело не в деньгах, которые вам заплатили, а в прямом ущербе, который вы своими действиями нанесли издательскому дому.

— Какой ущерб?!

— Убытки, неустойки. К тому же сама история не очень хороша для них, накладывает серьезный отпечаток на их деловую репутацию, и это тоже ущерб, его можно оценить.

— Послушайте, Светлана, вы должны разрулить это все. Я здесь ни при чем!

— Все выглядит так, как вы говорите, исключая одно — вчера вы приняли участие в сделке, посредником которой являлся ваш агент. Певица Лилу, ее клип. Это не укладывается в вашу историю, увы.

— Что?! О чем вы вообще говорите?

— Если вы утратили доверие к агенту и он действовал за вашей спиной, то почему вы согласились на работу с Лилу, сделку с которой предложил ваш агент?

— Потому что это клип! Я всегда мечтал сняться в клипе! Сейчас я свободен, я мог это сделать, и мне нужны деньги, чтобы заплатить вам, к примеру!

— В этом и сложность, понимаете, Иван? Это нелогично и лишь подтверждает версию «Бурлеска».

— Бред какой-то! — выдохнул я.