Я тебя не отдам - Арина Вильде (2020)

— Ну что ж, приступим, — произносит Келла, беря в руки железный пинцет, Давидов поворачивает голову в мою сторону. Глаза в глаза, на дне его застыл отголосок боли, в моих — паника и страх. Он с силой сжимает челюсть, не выдавая ни звука, пока Келла достаёт из его плеча застрявшую пулю.

Мне казалось, что если я отвернусь, то с Маратом обязательно что-то случится, поэтому вместе с ним переживаю эту боль, смотрю на то, как он с трудом сдерживает себя, чтобы не закричать, плачу вместо него, сжавшись в углу домика. Я уже не чувствую ни холода, ни жара, исходящего от печи, все мое внимание приковано к кровати, на которой с трудом дышит Марат. Когда Келла достает пулю из Давидова, я выдыхаю от облегчения, но рано. Потому что мужчина поливает рану спиртом из бутылки и Марат все же не выдерживает, рычит так, что я вздрагиваю.

– Выпей, осталось зашить. Хорошо, что не задета артерия, но кровотечение все равно сильное, поскорее бы этот долбаный снег закончился.

Келла берет в руку кривую иглу, в этот раз я все же отворачиваюсь. До боли прикусываю губу, смотря на пляшущий в печи огонь.

– Готово, жить будешь, но Большой босс меня прикончит, если узнает, как я проебался.

– Не узнает, если сам ему не скажешь, – хрипит Марат, и я поднимаюсь из своего укрытия. Тихо ступаю по грязному деревянному полу, несмело приближаясь к мужчине.

Келла отходит в сторону, пытается связаться с кем-то по телефону, я же присаживаюсь на край кровати, не отрывая взгляда от измученного лица Марата. Пружины скрипят под моим весом и прогибаются еще больше, я дышу прерывисто, словно это только что меня зашивали наживо, без наркоза и обезболивающего.

– Больно? – мой голос похож на писк, я моргаю часто-часто, не давая слезам сорваться с глаз.

– Терпимо. – Давидов выдавливает из себя вымученную улыбку и прикрывает веки. Немного отодвигается к краю, приглашая меня лечь рядом.

Я не могу отказаться от такого заманчивого предложения, тем более рядом с ним так тепло и уютно. Даже мерзкие запахи сырости, крови и дыма исчезают, когда я утыкаюсь носом в его шею.

– Дашенька, наверное, ждет меня, плачет. Она плохо идет на контакт с чужими людьми, – произношу я, чтобы заполнить хоть чем-то наше молчание и отвлечь Марата от боли. – Как думаешь, как они нашли меня? Почему пох…

– Тс-с-с, потом, сейчас просто полежи рядом. Келла сказал, мне нельзя отключаться, поэтому расскажи мне о чем-нибудь.

– Например?

– Не знаю, – тихо выдыхает он, все так же не открывая глаза. – Чем бы ты хотела заняться, когда мы выберемся отсюда и вернемся к прежней жизни?

Я задумалась. Раньше я точно знала о том, что буду делать завтра или же через месяц. Мой планер расписан на год вперед: встречи, показы, работа, выбор тканей, вечеринки, благотворительные вечера, – а сейчас это все кажется таким далеким и нереальным, несмотря на то, что прошло не так уж и много времени с тех пор, как Марат… похитил меня.

– Я хочу создать детскую коллекцию одежды, запустить отдельную линию. Возможно, Даша даже примет участие в показах в роли модели, она очень красивая девочка. Ты ведь не против?

Марат лишь машет головой, хотя уверена, он точно не мечтает о том, что его дочь станет моделью.

– Эта идея пришла мне в голову совсем недавно, хочу поскорее воплотить ее в жизнь, добраться до своей мастерской в Италии, у озера Комо, и творить на террасе с прекрасным видом на горы и берег. А ты? Чем занимаешься ты? Хотя нет, не говори, тебе нужно беречь силы. Хочешь пить? Я видела в машине бутылку с водой, могу сбегать принести, – приподнимаюсь на локтях, вглядываясь в лицо Марата.