Девушка из песни - Эмма Скотт (2021)

– Он меня выгнал, Ви, – пробормотал я, уткнувшись ей в живот. – Он выгнал меня из дома.

Второй раз в жизни я оказался бездомным.

– Нет, – дрожащим голосом произнесла Вайолет. – Он не может.

– Смог. А мама была слишком испугана, чтобы с ним спорить. Теперь у меня остался единственный шанс все изменить. Поехать в Лос-Анджелес, убедить их меня спонсировать, а затем вернуться и надрать Чету задницу.

Но вслух эта идея казалась еще более неправдоподобной.

Вайолет села на скамейку рядом со мной.

– Ты можешь это сделать, и сделаешь, – произнесла она, смаргивая слезы, но ее решимость взяла верх. Она обвела взглядом хижину. – Мне показалось, что я видела здесь аптечку.

– Холден приносил одну. – Я указал на маленькую коробочку с лекарствами, стоявшую возле тихо гудевшего в углу генератора.

Вайолет принесла ее на стол. Я вздрогнул, когда она прикоснулась антисептической салфеткой к ссадине на щеке. – Завтра покраснение уже спадет и будет выглядеть лучше.

Я заметил, что она ничего не сказала об отпечатках пальцев на моей шее, которые красноречиво выдавали произошедшее. Их не спрячешь.

Снаружи послышались голоса.

– Черт, остальные уже здесь, – проворчал я. – Не хочу, чтобы они видели меня в таком состоянии. Как же унизительно, черт побери.

Вайолет коснулась моей щеки.

– Вовсе нет. Просто так получилось. Они твои друзья, и ты им не безразличен.

Было слышно, как препираются Холден и Ронан, пока разжигали костер, а Шайло вмешивалась и обзывала их придурками.

Вопреки всему, я улыбнулся. Я скучал по ним.

Мы вышли из хижины. Три головы тут же повернулись в нашу сторону, и три пары глаз одновременно округлились при виде моего лица. Я поднял руку, прежде чем кто-либо, особенно Холден, успел заговорить.

– Я не хочу это обсуждать. Друг моей матери – придурок. Давайте на этом и остановимся.

– Но, черт подери, Миллер, – начал Холден.

– Я сказал, что не хочу об этом говорить. Разберусь с ним, когда вернусь.

Как-нибудь.

Холден неохотно отстал. На лице Шайло застыла маска беспокойства. Но Ронан… Ронан выглядел готовым убивать. Пока остальные разводили костер и доставали еду, он отвел меня в сторону.

– Когда вернешься, – произнес он ровным тоном, взгляд его серых глаз был суровым и жестким, – мы с этим разберемся. Ладно?

Я кивнул, стиснув зубы, чтобы сдержать проклятые слезы.

– Ясно.

– Хорошо, – произнес он, и я чуть не упал, когда он протянул руку и на секунду схватил меня за плечо. Ронан никогда ни к кому не прикасался. Он стукнул меня по плечу и отпустил, а затем занялся костром, пока Холден поддерживал беседу. На несколько часов мне удалось отодвинуть случившееся на задний план. Я сидел на песке и обнимал Вайолет, которая спиной прижималась к моей груди, откинув голову мне на плечо.

Мы ели хот-доги и картофельные чипсы. Холден рассказывал занимательную историю о том, как он и еще один пациент лечебницы в Швейцарии предприняли неудачную попытку побега. Как их преследовали по лужайке перед зданием, мокрых от разбрызгивателей, одетых только в больничные халаты и светивших голыми задницами.

Вайолет хохотала вместе со всеми, но я заметил, что она иначе смотрит на Холдена, словно видит его в новом свете.

После того как мы наелись, Шайло попросила меня сыграть песни, которые я подготовил к интервью.

– Не в настроении, – решительно отрезал я. Никто не давил.

В конце концов, пришло время прощаться.

Холден положил обе руки мне на плечи и до жути серьезно посмотрел на меня своими пронзительно-зелеными глазами.

– Послушай меня. Если во время встречи начнешь паниковать и сходить с ума, рекомендую один верный способ, который всегда использую в трудных ситуациях.

– Какой? – поинтересовался я, готовясь к очередной глупости.

– Я задаю себе всего один вопрос… Что бы сделал Джефф Голдблюм?

М-да.