Девушка из песни - Эмма Скотт (2021)

Шайло нахмурилась и откинула за плечо россыпь косичек.

– Фрэнки ненормальный. Уверена, это у него от папаши.

– Офицера полиции?

– Ага. Не ты одна слушаешь сплетни. Биби дружит с одним из детективов в полицейском участке рядом с нашим домом.

Я улыбнулась.

– Биби со всеми дружит.

Бабушке Шайло перевалило за восемьдесят, и она почти совсем ослепла, но состоит практически во всех городских и социальных клубах.

– Биби сказала, что этот детектив предупреждал ее насчет офицера Дауда. Последнее время у него возникали некоторые проблемы с дисциплиной.

– Эвелин сказала, что этот Ронан похож на преступника. Правда, ее там не было…

– Тогда ему лучше не подставлять свою задницу, – сказала Шайло, глядя вперед. – Если он сломал Фрэнки нос, то его отец будет жаждать крови.

С минуту я молчала, а потом снова наклонилась к Шайло.

– Миллер рассказывал тебе, что у его мамы появился новый приятель?

– Нет. В последнее время он очень замкнутый. Почему спрашиваешь?

– Думаю, что это плохой человек. Миллер мне почти ничего не рассказал и не верю, что расскажет. Очевидно…

– Что?

Но я не могла этого сказать. От одной мысли о том, что между мной и Миллером что-то не так, меня затошнило. Слишком остро я ощущала, что вокруг меня все рушится.

Я улыбнулась.

– Ничего.

После школы я поехала на своем белом «Рав-4» в медицинский центр Калифорнийского университета. Я припарковалась, и пока шла по первому этажу, здоровалась с администраторами и медсестрами. Успела с ними подружиться за время летнего трехнедельного волонтерского тренинга по уходу за пациентами.

Директор жестом пригласила меня в свой кабинет. Доктору Элис Джонсон было за пятьдесят, хотя она выглядела моложе своих лет. Гладкие черные волосы были аккуратно подстрижены в элегантный асимметричный боб, а красная помада на губах оттеняла теплый цвет ее смуглой кожи. Элис мне улыбнулась.

– Вайолет. Как твои дела? Готова?

– Думаю, что да. Надеюсь на это. А еще я надеялась на работу с Миллером Стрэттоном.

– Я знаю, но решила приставить тебя к Нэнси Уитмор, потому что из всех наших волонтеров ты мне кажешься самой квалифицированной. И самой сострадательной. Но если такая реальность для тебя слишком сурова, говори, не стесняйся.

Я сделала глубокий вдох.

– Она умирает?

Доктор Джонсон кивнула.

– Боюсь, что так. Онколог дает ей в лучшем случае полгода. Нэнси – прелестная леди. Такая же позитивная, как и ты. С оптимизмом вам будет проще. – Она изучающе меня разглядывала. – Ты уже выбрала, в какой области медицины хотела бы специализироваться? Общая хирургия, верно?

В ее словах прозвучала нотка сомнения.

– Думаете, я для этого не подхожу?

– Я думаю, из тебя бы вышел отличный хирург. За время тренинга ты показала блестящие способности. Но уверена ли ты, что именно в хирургии сможешь раскрыть свои лучшие стороны? По своей сути врачи – это люди, которых учат заботиться о других людях. А твоя личность определяет выбор, как именно ты собираешься о них заботиться. Так что важно не усердие в учебе, а то, какая специальность позволит полнее раскрыть твой дар. Ты понимаешь, о чем я?

Я слабо улыбнулась.

– Хотите сказать, что я слишком добрая, чтобы орудовать скальпелем?

– Я хочу сказать, что усердно учиться и овладеть профессией врача – только половина уравнения. Вот почему я выбрала тебя для Нэнси Уитмор. Я хочу, чтобы ты испытала на себе человеческую сторону нашей профессии, прежде чем определишься со своей специальностью. Твоя мягкосердечность и стала причиной, почему это задание я могу доверить лишь тебе.

– Хорошо, – ответила я, воодушевленная ее верой в меня. – Спасибо.

Доктор Джонсон вкратце изложила мне мои обязанности и вручила перечень того, что нравилось миссис Уитмор: чай «Эрл Грей», вязание, классическая литература, «Хот Покетс»[7]…

Я оторвала взгляд от списка.