По правде говоря - Екатерина Риз

Может быть, из-за этих самых воспоминаний, я и вошла в двери уже знакомого ресторанчика. Мы были здесь с Андреем, помню, как ужинали, разговаривали, пили кофе. И я сама себе казалась героиней какого-то фильма, наполненного талантливыми репликами и романтикой. Смотрела на него, слушала его глубокий голос, и думала о том, что со мной никогда ничего подобного не происходило. Я ни с кем не чувствовала себя столь взволнованной, возбуждённой и очарованной.

- Вам принести меню? – спросил меня молоденький официант, проводив меня до столика.

- Нет, спасибо. Если можно, кофе и пирожное.

Паренёк кивнул, дежурно улыбнулся и отошёл. А я посмотрела за окно, по вечернему городу праздно прогуливались люди, не смотря на подпортившуюся к концу дня погоду. Зато в зале ресторана было тепло, уютно, вкусно пахло свежей выпечкой. Половина из столов была занята, но гомона голосов слышно не было, все спокойно ужинали под тихую, умиротворённую музыку. Почему-то раньше мне не приходило в голову зайти в какой-нибудь ресторанчик в одиночестве, чтобы выпить кофе. Чтобы порадовать себя пирожным. Мне казалось странным появиться в приличном заведении одной, чтобы на меня не дай бог, не взглянули с жалостью, как на одинокую и скучную девицу. Мне казалось, что непременно так все присутствующие и подумают, что подобное неуместно, но сегодня мне стало всё равно. Я удобно расположилась на мягком диванчике, буквально утонула в пухлых подушках, пила кофе и ела любимое бисквитное пирожное. А ещё смотрела в окно, а не на людей.

Потом у меня зазвонил телефон. Я чертыхнулась сквозь зубы, не желала в этот момент ни с кем разговаривать, но за смартфоном в сумку всё равно полезла. Номер, с которого звонили, оказался незнакомым. У меня возникла мысль отклонить звонок, но почему-то я этого не сделала. Вызов приняла и поднесла телефон к уху.

- Я слушаю.

- Привет, - сказал женский голос. Причём голос было настолько ровным, без всякой нотки эмоциональности, словно только за этот день мы поговорили не единожды. Я машинально ответила:

- Привет.

Конечно же, я её не узнала. Я не узнала этот голос в трубке, у меня не ёкнуло сердце, ничего в предчувствии не сжалось. Я сказала: «привет», и стала ждать, когда мне пояснят, кто же звонит.

- Вика, это я, Оксана… То есть, Ксения.

Мне потребовалась ещё секунда, прежде чем я до конца осознала, чей голос в трубке слышу. И вот тогда я выпрямилась, тогда я задохнулась, тогда я сжала в ладони до боли телефон. И, наверняка, со стороны люди могли заметить мои распахнувшиеся в изумлении глаза, приоткрывшийся рот… Я была уверена, что хватаю воздух, как выброшенная на берег рыба, хотя, в тот момент и не осознавала этого.

И всё, что смогла из себя выдавить, все слова, это было:

- Это, правда, ты?

- Правда, я, - ответила моя сестра с тем же спокойствием.

- Господи, Ксеня… - Я никак не могла справиться с эмоциями, отвернулась от чужих глаз к окну. – Где ты? Мы так тебя искали!..

- Я знаю, - проговорила она. – Поэтому я тебе и звоню. Ты слишком большую работу проделала в моих поисках, сестрёнка.

Я растерялась от её слов.

- Что ты имеешь в виду?

- Бурную деятельность развила. – Она вдруг усмехнулась, и этот смешок я, без всяких сомнений, узнала, я его помнила. – Ты, похоже, стала настойчивой и упрямой. Да?

- Где ты? – повторила я. И торопливо спросила: - С тобой всё хорошо?

- Конечно, - вроде бы удивилась Ксения. – Со мной всё хорошо. Как может быть иначе?

В моей груди всё разрастался и разрастался снежный ком, огромный и холодящий, потому что я уже примерно представляла, что услышу от сестры дальше. Я будто компьютерная программа считывала её интонации, её совсем не напускное спокойствие, и понимала, что мне фонтанировать восторгом и изумлением тоже не стоит. Ксения этого точно не ждет, по крайней мере, в этом не нуждается.