Пленник - Борис Тюрин, Ольга Коротаева (2017)

Нечто защекотало руку. София завизжала и отпрыгнула в сторону: крыса! Она ненавидела крыс, особенно после задушевного рассказа бравого кузена вдовы Кволш, как крысы пожирали еще живых раненых на корабле с обрубленной мачтой в открытом море. Еды и питья тогда совсем не осталось, и капитан выжил только благодаря тому, что бросился в море и плыл наугад на обломке мачты. Ему повезло: рыбаки вытащили его полумертвое тело и спасли от смерти.

Только потом девушка вспомнила слова страшного человека в черном, и испугавшись, замолчала. Почти сразу раздались тяжелые шаги:

— Кто тут захотел большой любви? — громко спросил грубый голос. Еще двое, видимо последовавшие за первым, захохотали. — Наверное, новенькая…

София замерла: раздался звук отпираемой двери. Девушка упала на пол, притворившись, будто без сознания. Вошедшие тяжело дышали.

— Живая, хоть? — спросил один и грубо пихнул девушку ногой под бок.

София стиснула зубы от боли и не издала не звука.

Вошедшие еще немного подождали, а потом, разочарованно переговариваясь, вышли наружу:

— Слабачка, сразу видно — из благородных, хоть и одета в рванье…

— Ничего, — голос второго зазвучал язвительно. — У капитана полно тряпья, будет как конфетка! Получим славную цену в Адахаре.

Девушка тихонько заплакала. Что с ней будет?

VII

Питер сидел в таверне. Кружка с пивом сиротливо возвышалась перед ним. Пена давно опала, за все время капитан к нему так и не притронулся. Впрочем, назвать его сейчас капитаном не рискнул бы даже самый навязчивый попрошайка. За столом коротал время немолодой учёный человек, похоже — из столичного университета. Их немало разъезжало по королевству в поисках различной премудрости. Над ними посмеивались, но, в общем, не обижали. И, думается, не столько в знак уважения, сколько из-за простой предосторожности — эти люди редко пускались в путь без верного ученика и надёжного телохранителя. Посетитель таверны был худощав, совершенно сед и, похоже, подслеповат. Во всяком случае — руки трактирного воришки, из-под стола потянувшейся к его сумке, он, казалось, не видел. Так же думал и сам воришка, грязный тощий потрепанный человечек. Когда до сумки оставалось всего ничего, оборвыш вдруг почувствовал, как неведомая сила вдруг навалилась на его загривок и непреодолимо гнетёт к земле.

— Ай-ай-ай, — добродушно пророкотал незнакомый бас, — Такой болшой, и не знать — где свой сумка, где чужой… Ты туда иди свой сумка искать!

Воришка хотел вывернуться привычным финтом и убежать. Но рука незнакомого бритоголового толстяка оказалась крепче железа. Как котёнка поднял тот неудачного похитителя, развернул к двери и дал пинка. Десять шагов до двери вор пролетел, не касаясь земли. Крепкие дубовые доски выдержали столкновение с его лбом, но ничуть не сказались на скорости полёта. Дверь распахнулась, и встреча воришки с землёй произошла только в придорожной канаве, на другой стороне улицы.

Оборвыш быстро вскочил и похромал прочь, решив никогда больше не связываться с учёными людьми.

— Спасибо, Арбучо, — Питер даже не сменил позу, — Но ты напрасно беспокоился, я его прекрасно видел.

Арбучо сел напротив капитана. Правильно истолковав взгляд помощника, "учёный человек" поднял руку. Владелец таверны, уже час тяготившийся присутствием гостя, не заказавшего почти ничего, мигом принёс для Арбучо обед. Странные это были посетители, но лучше поторопиться с обслуживанием, ибо не стоило им знать, что давешний воришка состоит в доле с хозяином. Толстяк самолично расставил тарелки и поклонился гостям с любезной улыбкой, от которой его заплывшие в жиру глазки окончательно скрылись в складках кожи.