Огненная - Кристина Кашор (2019)

– Они вас не видят, – успокаивающе сказала Клара, когда Файер подпрыгнула от испуга, заметив, как на крышу сели две чудовищные птицы. – С наружной стороны стекло зеркальное – они видят только себя. И кстати, миледи, на всех открывающихся окнах во дворце есть сетки, даже на потолке. Кансрел об этом позаботился.

Уже не в первый раз она упоминала Кансрела. Каждый раз, слыша это имя, Файер вздрагивала – настолько она привыкла к тому, что все вокруг избегают его произносить.

– Так лучше, наверное, – продолжала Клара. – Дворец кишит вещами из чудовищ – все эти ковры, перья, драгоценности, коллекции насекомых. Женщины носят меха. Скажите, вы всегда покрываете волосы?

– Обычно да, – ответила Файер, – если показываюсь перед незнакомыми людьми.

– Интересно, – протянула Клара. – Кансрел никогда не прятал волос.

«Что ж, Кансрелу нравилось внимание», – сухо подумала Файер. И что еще более важно, он был мужчиной. Ему неведомы были ее заботы.

Принц Гаран, в отличие от своей пышнотелой сестры, был чересчур худощав и все же весьма красив. Под шапкой почти угольно-черных волос горели темные глаза, а во всем облике было что-то настолько порывисто-грациозное, что от него трудно было оторвать взгляд, какая-то необъяснимая притягательность. Он был очень похож на своего брата-короля.

Файер знала, что он болен – в детстве его часто мучила та же лихорадка, что убила его мать, и хоть он и выжил, но здоровье подорвал непоправимо. А еще из неясных подозрений Кансрела и уверенности Брокера она знала, что Гаран и его сестра Клара – нервный узел королевской шпионской сети. Клару в этом заподозрить было трудно, особенно гуляя с ней по дворцу, однако в присутствии Гарана принцесса становилась собраннее и серьезнее, и Файер поняла, что эта женщина, только что щебетавшая об атласных зонтиках и своей последней интрижке, кажется, неплохо умеет хранить секреты.

Гаран сидел за длинным столом, заваленным бумагами, в комнате, полной стражников и секретарей с усталыми лицами. Единственный звук, не считая шелеста бумаги, доносился, как ни странно, от девочки, игравшей в углу со щенком во что-то вроде перетягивания ботинка. Когда Файер вошла, малышка сперва уставилась на нее, но тут же почтительно отвела взгляд.

Файер почувствовала, что Гаран ограждает от нее свой разум, и внезапно с удивлением осознала, что и Клара все это время делала то же самое. Клара вела себя так открыто, что Файер даже не замечала, насколько закрыт ее разум. Девочка тоже тщательно закрывалась.

Помимо того что Гаран закрыл свои мысли, он еще и вел себя довольно недружелюбно. Похоже, заранее решил не спрашивать у Файер вежливых банальностей вроде того, как она доехала, удобно ли ей в ее покоях и не сильно ли болит лицо от удара. Ненавязчиво осмотрел рану.

– Бригану нельзя об этом знать, пока он не закончил то, что делает, – сказал он, понизив голос так, чтобы охранники Файер, маячившие позади, не услышали.

– Точно, – кивнула Клара. – Нельзя, чтобы он сейчас помчался сюда устраивать королю порку.

– Муза собирается сообщить ему, – предупредила Файер.

– Ее отчеты проходят через меня, – сказала Клара. – Я разберусь.

Испачканными в чернилах пальцами Гаран порылся в бумагах, и вскоре одна из них скользнула через стол к Кларе. Пока та изучала ее, он выудил из кармана часы и, бросив на них взгляд, обернулся через плечо к девочке.

– Милая, – сказал он, – нечего делать вид, будто ты не знаешь, который час.