Другая королева - Филиппа Грегори (2016)

Бабингтон, милый мальчик-паж Энтони Бабингтон приносит мне моего песика, который упорно убегает из моих покоев, чтобы блудить на конюшне, где живет какая-то грубая сторожевая собака, которой он преданно поклоняется. Плохой песик; каковы бы ни были чары конюшенной суки, должен бы он быть поразборчивее. Так я ему и говорю, целуя его теплую шелковистую голову, пока Бабингтон держит его и говорит с алым лицом:

– Я помыл его для вас и вытер насухо, Ваше Величество.

– Вы добрый мальчик, – отвечаю я. – А он – плохой песик. Вам бы следовало его побить.

– Он слишком маленький, – неловко говорит он. – Слишком маленький, чтобы его бить. Он меньше котенка.

– Что ж, спасибо, что вернули его мне, – отзываюсь я, выпрямляясь.

Энтони сует руку под дублет, вытаскивает конверт, прижимает его к песику и отдает их мне вместе.

– Благодарю вас, Бабингтон, – громко произношу я. – Я ваша должница. Будьте осторожны, не рискуйте, – добавляю я тише. – Это серьезнее, чем приносить домой нашкодившего пса.

Он краснеет, как мальчишка – да он и есть мальчишка.

– Я что угодно сделаю… – заикаясь, выговаривает он.

– Тогда сделайте вот что, – предостерегаю я его. – Не рискуйте ради меня. Делайте лишь то, что вам ничем не грозит.

– Я жизнь за вас отдам, – поспешно говорит он. – Когда я вырасту и стану мужчиной, я вас сам освобожу, можете на меня рассчитывать. Я придумаю план, мы назовем его заговором Бабингтона, и все о нем узнают, и я вас спасу.

Я касаюсь его румяной щеки кончиками пальцев.

– И за это я вам благодарна, – тихо произношу я. – Но не забывайте об осторожности. Подумайте: вы нужны мне свободным и живым, чтобы вы могли мне служить. Я найду вас, когда вы станете мужчиной, Энтони Бабингтон.

На это он улыбается и кланяется мне, глубоко, словно я императрица, а потом мчится прочь, длинноногий, как жеребенок на весеннем лугу. Такой милый, милый мальчик, напоминает мне о моем собственном сыне, малыше Иакове, и о том, каким мужчиной, надеюсь, он вырастет.

Я отношу песика и конверт в свои личные покои, где стоит мой двустворчатый алтарь. Запираю дверь и осматриваю конверт, который принес Бабингтон. На нем неповрежденная печать епископа Росского Лесли, это письмо из Лондона.

Скрепя сердце я вынужден сообщить вам, что с милордами Уэстморлендом и Нотумберлендом и герцогом Норфолком покончено. Норфолк сдался сам, он в Тауэре, ему предъявлено обвинение в измене, помоги ему бог. Нотумберленд присоединится к нему, как только его доставят. Он собирал для вас армию в Шотландии, но ваш злонамеренный сводный брат захватил его и продал его Елизавете. Должно быть, за тридцать сребреников.

Уэстморленд исчез, говорят, что он бежал в Европу, возможно, во Францию, возможно, в Нидерланды, и с ним графиня Нотумберлендская. Она ехала во главе вашей армии, благослови ее Господь, и теперь платит страшную цену. Она будет вдовой в изгнании. Жена самого Уэстморленда удалилась в поместье в отчаянии и заявляет, что ничего не знает о заговоре и хочет просто тихо жить в покое. Она надеется, что ее минует тюдоровская жажда мести.

Вашего нареченного, Норфолка, почти наверняка обвинят в измене, да будет с ним и вами Господь. Сесил возрадуется уничтожению своих врагов, а нам остается молиться, что король Испании Филипп или ваши французские родственники приложат усилия, чтобы обеспечить вам безопасность, пока эти смелые люди выслушивают обвинения и умирают за вас. Вы – третья часть этого заговора, и нет сомнений, что любые свидетельства против Норфолка будут подразумевать вас. Молю Господа о том, чтобы они не посмели к вам приблизиться, хотя жизни всех, кто вас любит, в опасности.