Другая королева - Филиппа Грегори (2016)

– Я останусь здесь, пока вы не вернетесь?

– Думаю, да, – отвечает он.

– А вы вернетесь?

– Надеюсь.

Я чувствую, как у меня кривятся губы. Мне хочется крикнуть, чтобы он не уезжал или что я поеду с ним. Я не могу остаться здесь, с его злой женой и холодным Гастингсом. Сказать по правде, я их обоих боюсь.

– Я буду вас ждать, – вот и все, что я осмеливаюсь сказать при всех. – И желаю вам безопасного и приятного путешествия.

Кривая улыбка, с которой он склоняется над моей рукой, говорит мне, что он не ожидает ни того, ни другого. Мне хочется прошептать ему, чтобы возвращался скорее, но я не решаюсь. Он пожимает мне руку, это все, что он может сделать, потом отворачивается, быстро садится в седло и через мгновение – все происходит слишком быстро – стучат копыта лошадей стражников, и он выезжает за ворота, а я прикусываю губу, чтобы не позвать его.

Я поворачиваюсь, его жена смотрит на меня, лицо у нее жесткое.

– Надеюсь, он благополучно вернется домой, к вам, Бесс, – говорю я.

– Вы знаете, что я его потеряла, вернется он домой или нет, – отвечает она и поворачивается ко мне спиной, чего ей делать не следует, и уходит, не поклонившись, что еще хуже.

1570 год, январь, Виндзорский замок: Джордж

Долгое путешествие холодной зимой, да и общество в пути никудышное. За спиной я оставил недостойное прощание, впереди меня ждет определенно недобрая встреча. Расставшись с королевой Шотландии, не зная даже, все ли с нею благополучно, я прибываю ко двору королевы Англии и знаю, что я в опале.

Каждое утро и каждый вечер первая и последняя моя мысль о ней, о моей потерянной королеве, о другой королеве – и я терзаюсь виной. Я чувствую, словно подвел ее. Пусть я и знаю, что не мог ее удержать возле себя ни при Гастингсе, явившемся с приказом ее забрать, ни тогда, когда Сесил был решительно настроен разлучить ее со мной. Но даже так… даже так.

Когда я сказал ей, что еду в Лондон, глаза ее потемнели от страха, но перед Бесс, Гастингсом и Деверо она могла сказать только, что надеется, что путешествие мое будет приятным и я благополучно вернусь домой.

Я думал, что смогу повидаться с нею наедине, пока Бесс укладывала мои вещи. Думал, смогу сказать ей, что чувствую, теперь, когда мы должны расстаться. Думал, что в кои-то веки смогу говорить от сердца, но не смог. Я женат на другой женщине и дал обет верности другой королеве. Как мог я говорить с королевой Шотландии о любви? Что я мог свободно ей предложить? Ничего. Ничего. Когда я стоял во дворе, собираясь прощаться, они все собрались – Бесс, и оба лорда, и все слуги, и все шпионы на местах, – им не терпелось посмотреть, как я от нее уеду и как она это воспримет. Безнадежно пытаться попрощаться с ней иначе, как поклоном и формальными словами. Что, как я думал, мог я ей сказать при ее дамах, при моей собственной жене? При Гастингсе, старавшемся спрятать улыбку, и Деверо, которому было скучно, и он стучал хлыстом по сапогу? Я запнулся, желая ей здоровья, и она посмотрела на меня, словно хотела умолять о помощи. Она смотрела на меня в молчании, клянусь, на глазах у нее были слезы, но она не дала им пролиться. Она королева, она никогда не покажет им своих слез. Я принял ее игру, я был вежлив и прохладен. Но, надеюсь, она знала, что сердце мое сжималось при мысли о ней. Она смотрела на меня, словно я мог ее спасти, если бы захотел. И видит бог, я выглядел ровно так, как себя чувствовал: как человек, подведший женщину, которую поклялся защищать.