Холодное сердце - Элизабет Бикон (2017)

– Мне стоило бы отругать тебя за то, что ты сказала учителям, будто бы нужна мне здесь, хотя я могла бы обойтись и без тебя, моя любовь. Но я слишком рада тебя видеть, – сказала Хлоя, провожая Верити наверх и догадываясь, что та мало спала с того дня, когда Хлое пришлось поехать в Бат, чтобы сообщить дочери печальное известие о том, что леди Виржиния умерла. – Теперь ты дома и должна отправиться прямиком в постель.

– О, мама, почему? Я нисколечко не устала.

– Я вижу. Но думаю, ты должна согласиться со мной, раз уж во всем остальном тебе удалось сделать по-своему, – усмехнувшись, возразила Хлоя.

Каких трудов ей стоило не избаловать это смышленое и своенравное маленькое существо, и как права была Виржиния, настаивая на том, чтобы Верити отправилась в прекрасную школу мисс Тибетт. Ее дочери требовалось научиться самодисциплине, а также изучить предметы, которые, по убеждению мисс Тибетт, формировали всесторонне развитого человека. У Хлои и ее сестры никогда не было гувернантки, они не учились в школе, никто не следил за пробелами в их образовании, но все, что они смогли отыскать в давно забытой библиотеке своего дедушки по материнской линии, упало на благодатную почву.

Комната Верити располагалась в детском крыле, которое последние лорд и леди Фарензе оборудовали в надежде на появление собственных детей, а потом стали использовать для чужих, вроде Верити, лорда Мантеня или нынешнего хозяина дома и его сводного брата, когда те были маленькими. Хлоя спала рядом с комнатой леди Виржинии и не хотела переселяться назад, опасаясь, что Верити услышит, как она вскакивает от ночных кошмаров, в последнее время начавших мучить ее с новой силой.

Когда Верити была совсем маленькой, ночные кошмары преследовали Хлою день за днем, и она была рада, что дочка не может ее услышать. Девочка не смогла бы нормально спать, если бы слышала крики и стоны, вырывавшиеся у матери из груди. Хлоя с трудом сдержала усталый вздох при мысли о том, что ей едва ли удастся отдохнуть накануне похорон Виржинии, находясь под одной крышей с виконтом Фарензе, и сделала вид, что все хорошо.

– Я по-прежнему сплю в треугольной комнате, так что не забудь, где я, если вдруг проснешься и тебе что-то понадобится. Хорошо? – спросила она, помогая Верити раздеться.

– Хорошо, мама, но я не проснусь, – сказала девочка и подняла руки вверх, чтобы на нее надели ночную рубашку, как будто она была еще маленьким ребенком, а не самостоятельной юной леди. – Я так рада, что я дома, и буду всю ночь хорошо спать. А можно мне поужинать в постели?

– Я бы расстроилась, если бы ты этого не сделала. Поэтому я уговорила кухарку приготовить тебе ужин, хотя она очень занята, – ответила Хлоя.

Она расплела косички, в которые были заплетены непослушные золотые волосы Верити, и как можно нежнее расчесала их, пока ее дочь отдавала должное куриному супу, вкусному сэндвичу и яблочному десерту, принесенным маленькой застенчивой девушкой-посудомойкой.

– Ну вот, кажется, я наконец справилась, – тихо произнесла Хлоя и начала снова заплетать волосы в одну толстую косу. Этот ритуал мучительно напомнил ей, как она делала это с волосами сестры, когда той было столько же лет, сколько Верити.

– Я так люблю тебя, мама, – серьезно сказала полусонная девочка. – Я всегда буду тосковать по Виржинии, но ты моя мама, и я не позволю тебе уйти от меня, – произнесла она серьезно.

– Я ничего так не желаю, как быть с тобой как можно дольше, пока я тебе нужна. Но мне грустно, что когда-то я стану старой, седой и немного бестолковой, и тогда тебе придется обо мне заботиться, моя дорогая, – ответила Хлоя, сделав смешную гримасу. – Теперь тебе пора спать, а я должна убедиться, что все готово, чтобы хозяева и гости тоже могли отдохнуть.

– Спокойной ночи, мама, – сонно пробормотала Верити, когда Хлоя накрыла ее одеялом и проверила, что с ночной свечой все в порядке.