– Спокойной ночи, дорогая, – тихо сказала Хлоя, и Верити, опустив голову на подушку, тут же уснула.

Взяв поднос и свечу, Хлоя позволила себе долгим взглядом задержаться на спящей дочери, прежде чем вернуться к своим обязанностям. Вот ради чего она живет. Приезд Верити напомнил ей, почему она стала экономкой в Фарензе-Лодж, и будет заниматься этим же где-нибудь в другом месте до тех пор, пока это будет нужно Верити. Хлоя отказывалась думать о том дне, когда, закончив школу, ее дочь выйдет в большой мир, где у юной леди, чья мать сама зарабатывает себе на жизнь, могут возникнуть большие трудности. Хлоя пообещала себе, что к тому времени купит маленький домик у моря, потому что даже одинокие экономки с дочерьми на руках должны о чем-то мечтать, чтобы отвлечься от тягот реальной жизни.

– Я хотела бы поблагодарить вас, лорд Фарензе, – произнес холодный голос, который он предпочел бы не слышать, когда Люк направлялся в библиотеку, чтобы тихо и мирно провести там немного времени после обеда.

– Неужели? Сомневаюсь, – угрюмо отозвался он.

– Вы полагаете, что я настолько дурно воспитана, что не могу сказать вам простое спасибо за то, что вы велели забрать мою дочь из школы? – спросила Хлоя Уитен.

– Я вовсе не собирался обсуждать ваши манеры, я говорил о вашей гордости, мадам, – коротко ответил Люк, втайне удивленный собственной сварливостью, с которой почему-то ничего не мог поделать.

– Вы полагаете, что экономкам не пристало обладать этим качеством, милорд?

– Я полагаю, что вы наделены им сверх всякой меры, пристало вам это или нет.

– Какая революционная дерзость с моей стороны, – равнодушно сказала Хлоя и повернулась, чтобы уйти, прежде чем успеет сказать что-нибудь такое, о чем потом пожалеет.

– Стойте. Простите меня. Это у меня дурные манеры, и теперь я снова должен извиниться перед вами. – Люк схватил ее за руку, чтобы не дать уйти, и тут же почувствовал, что его пронзила молния от одного прикосновения к ее открытому запястью.

– Вы ничего мне не должны, – сухо возразила она и, бросив на него сердитый взгляд, вырвала руку и отошла в сторону.

Люк вошел в кабинет, который до сих пор считал вотчиной своего предшественника, и задумчиво уставился на огонь в камине. Не успел он немного успокоиться и приобрести большую уверенность в том, что способен сопротивляться очарованию этой женщины, как она явилась перед ним из темноты и снова привела в смятение. И дело было не в том, что ему ничего не стоило приказать кучеру Виржинии забрать из школы дочку экономки. Сегодня Хлоя вела себя лучше, чем он, и Люк не смог сдержать беспокойного стона, когда из темноты появился кто-то еще, чтобы лишить его покоя.

– Что тебе надо? – Люк встретился глазами с острым взглядом своего кучера.

– Просто подумал, что вам нужно об этом знать, милорд. – Мужчина стоически выдержал его взгляд.

– Что знать?

– Сегодня я ездил в Бат и обратно.

Люк смачно выругался, но легче от этого не стало.

– Какого черта? Ты вез нас из Нортамберленда, и я приказывал, чтобы ехал Бинс.

– Он не очень хорошо видит в темноте, – смущенно признался Джосая, и Люк подумал, а видит ли старый кучер вообще что-нибудь. Джосая был не из тех, кто легко выдает чужие секреты, поэтому Люк почувствовал, что все не так просто.

– Пора мне отправить его на покой. Ему ведь, должно быть, не меньше семидесяти, – сказал он.

– Я бы сказал, что и поболее. Но я не это пришел вам сказать.

– Тогда что? Что ты своенравный мерзавец, которому надлежало лежать в постели, а не носиться по стране? Вместо Бинса мог поехать главный конюх. Он не самый лучший кучер, но вполне мог бы справиться со старой командой леди Виржинии.

– Я знал, что им придется возвращаться домой в полной темноте, поэтому отправил его насыпать корм в стойла. Я не мог позволить, чтобы вожжи держал мальчишка, когда нужно везти мисс Верити так далеко.