Меченая - Филис Каст, Кристин Каст (2019)

– А Энио означает «воинственная».

– Ох, – сказала я, пытаясь быть вежливой.

– Ага, Пемфредо, что означает «оса», зажигает благовония, – объяснила Энио. – Мы получили имена по греческой мифологии. Они были тремя сестрами Горгоны и Сциллы. Согласно мифу, они родились ведьмами с одним глазом на всех, но мы решили, что это все пропаганда сексизма, написанная людьми-мужчинами, которые хотели принизить сильных женщин.

– Серьезно? – Я не знала, что еще сказать. Серьезно.

– Ага, – ответила Дино, – человеческие мужчины – отстой.

– Они все должны умереть, – сказала Энио.

На этой милой мысли внезапно заиграла музыка, и говорить (к счастью) стало невозможно.

Ладно, музыка заставляла нервничать. У нее был глубокий пульсирующий бит, как древний, так и современный. Словно кто-то совмещал одну из тех ужасных песен, под которые трясут бедрами, и племенной брачный танец. А затем, к моему сильному удивлению, Афродита начала танцевать по кругу. Да, полагаю, можно сказать, что она была горяча. То есть у нее хорошее тело, и она двигалась как Кэтрин Зета-Джонс в «Чикаго». Но почему-то со мной это не срабатывало. И не потому, что я не лесбиянка (хотя я не лесбиянка). Это не срабатывало, потому что казалось грубой имитацией танца Неферет под «Она идет во всей красе». Если подобрать стихотворное сопровождение музыке и танцу в исполнении Афродиты, получилось бы нечто вроде «Плетется шлюха по шоссе».

Пока Афродита танцевала, двигая тазом, естественно, все глазели на нее, так что я осмотрела круг, притворяясь, что не искала Эрика, пока… вот черт… не нашла его практически напротив. И он был единственный в комнате, кто не смотрел на Афродиту. Он смотрел на меня. Прежде чем я смогла решить, нужно ли мне отвернуться, улыбнуться ему, помахать или типа того (Дэмьен сказал улыбнуться парню, а он был самопровозглашенным экспертом по парням), музыка затихла, и я перевела взгляд с Эрика на Афродиту. Она стояла в центре круга перед столом: уверенно подняла большую фиолетовую свечу одной рукой, а в другую взяла нож. Свеча была зажжена, и она несла ее, держа перед собой, как маяк, в сторону части круга, где теперь я заметила желтую свечу, притаившуюся среди красных. Мне не нужна была подсказка Воинственной или Ужасной (у-у-ух), чтобы повернуться на восток. Когда ветер всколыхнул мои волосы, краем глаза я видела, что она зажгла желтую свечу и теперь подняла нож, рисуя им пентаграмму в воздухе и произнося:

О ветра шторма, во имя Никс призываю вас,

Даруйте ваше благословение, прошу я,

Магии, которая свершится здесь!

Признаюсь, она была хороша, хоть и не такая властная, как Неферет. Было очевидно, что Афродита научилась контролировать голос, и шелковый шорох ее слов разносился легко. Мы повернулись к югу, и она подошла к огромной красной свече среди других красных, и я почувствовала то, что уже знала как силу огня и магического круга, омывшую мою кожу.

О пламя молнии, во имя Никс призываю тебя,

Вестник шторма и сила магии,

Прошу тебя помочь в моем заклинании!

Мы поворачивались снова и снова вместе с Афродитой. Я чувствовала, что раскраснелась, и меня неожиданно потянуло к голубой свече, расположенной среди красных. Хотя это меня очень пугало, нужно было изо всех удерживаться, чтобы не выйти из круга и не присоединиться к ней в обращении к воде.

О потоки дождя, во имя Никс призываю вас.

Присоединитесь ко мне в вашей утопающей силе,

В исполнении этого самого могучего из ритуалов!

Что, черт побери, со мной не так? Я потела и вместо этого ощущала слабое тепло, как и во время предыдущего ритуала, Метка на моем лбу горела – раскаленная, – и клянусь, я слышала рев моря в ушах. Онемело я повернулась направо.

О земля, глубокая и влажная, во имя Никс призываю тебя,