Бельканто - Энн Пэтчетт (2018)

– Мы все должны были уехать домой неделю назад. – Командир Бенхамин вздохнул. – Но мы должны увидеть наших братьев на свободе. – Для командира слово «братья», разумеется, означало как идейных единомышленников, так и родного брата, Луиса. Луис, преступление которого заключалось в распространении листовок, был заживо погребен в тюремных застенках. До ареста брата Бенхамин вовсе не был командиром боевиков. Он преподавал в начальной школе. Жил на самом юге страны на берегу океана и не знал никаких забот.

– Это и есть предмет разногласий, – сказал Месснер, окидывая взглядом комнату и производя быстрый подсчет всех присутствующих.

– И никакого прогресса?

– На сегодняшний день никакого. – Он полез в свой кейс и вытащил несколько листов. – Вот, я принес это вам. Их требования. Если вам нужно что-то еще…

– Сеньорита Косс, – сказал командир Бенхамин, ткнув пальцем в ее направлении. – Она кое-что хочет попросить.

– Ах да, конечно.

– Сеньорита Косс всегда о чем-то просит, – продолжал командир. – Вообще, брать в заложники женщин – совсем не то, что мужчин. Раньше я об этом как-то не задумывался. Итак, нашим людям – свобода! Сеньорите Косс – что-то еще. Может быть, платья…

– Я ее спрошу, – кивнул Месснер, не вставая пока с кресла. – Я могу что-нибудь сделать лично для вас? – Он не стал говорить прямо, но имел в виду лишай, который с каждым днем все больше оплетал грубой красной паутиной лицо его собеседника. По всей видимости, скоро болезнь дотянется своими щупальцами до его левого глаза.

– Мне ничего не нужно.

Месснер кивнул и отправился к Роксане Косс. Бенхамин нравился ему больше двух других командиров. Месснер считал его вменяемым человеком, пожалуй, даже умным. Однако он изо всех сил старался не допускать сочувствия к нему – и вообще ко всем в этом доме, захватчикам и заложникам. Сочувствие часто мешает человеку делать свою работу. Кроме того, Месснер знал, как обычно заканчиваются подобные истории. Тут лучше ничего не принимать близко к сердцу.

Но никакие разумные правила не были приложимы к Роксане Косс. Каждый день ей что-нибудь требовалось, и командиры, которые к просьбам других заложников относились достаточно наплевательски, ей неизменно старались угодить. Каждый раз, когда она чего-нибудь просила, у Месснера начинало сильнее биться сердце, как будто именно его она хотела видеть. Сегодня ей нужна была зубная нить, завтра – шарф, послезавтра – специальные леденцы на травах для горла, и Месснер с гордостью отмечал, что они из Швейцарии. Другие заложники даже взяли себе привычку обращаться со своими нуждами к Роксане Косс. И она, не моргнув глазом, просила принести ей мужские носки или журнал для любителей парусного спорта.

– Вы слышали хорошие новости? – спросила Роксана.

– Хорошие новости здесь? – Месснер пытался быть разумным. Он пытался разгадать эту женщину. Чем она так отличается от остальных? Стоя рядом с ней, он глядел на пробор в ее волосах и думал, что, пожалуй, ничем. Кроме, может быть, цвета глаз.

– Мистер Като играет на рояле.

Услышав свое имя, Като поднялся со скамеечки и поклонился Месснеру. Раньше они не были представлены друг другу. Все заложники восхищались Месснером – как его самообладанием, так и его поистине чудесной способностью входить в этот дом и выходить из него по собственному желанию.

– По крайней мере, я теперь снова смогу упражняться, – сказала Роксана. – Я хочу быть в форме на тот случай, если случится невероятное и мы отсюда все же выберемся.