Летят перелетные птицы - Вера Колочкова (2013)

Утренний свет нехотя, будто брезгливо, сочился в окна комнаты, обволакивая ее пространство горестным неуютием. Сидящий около Вариной кровати Саша поднял на нее глаза, улыбнулся жалко, приветливо. Слишком быстро вскочил со стула, уступая ей место. Как ей показалось, даже с некоторым облегчением. И снова улыбнулся виновато, словно застеснявшись своей торопливости. Она чуть повела головой – все нормально, мол. Я все понимаю, чего ж…

– Здравствуйте, Варя! – слишком громко, слишком бодренько произнесла она, садясь перед кроватью на стул. Так бодренько, что самой противно стало. И уже более спокойно добавила: – Давайте знакомиться, Варя. Я Анна Ивановна, ваш участковый врач. Ваша мама говорит, вы совсем ночью не спали? Что вас беспокоит, Варенька?

Бледное восковое лицо на подушке дрогнуло горестным недоумением, губы сложились в язвительную полуулыбку. Чуть повернув голову, девушка распахнула глаза, плеснула в нее отчаянием. Странное это было отчаяние, будто с примесью надменности. Откуда в ее положении надменность? Разве больной может на врача смотреть – с надменностью? И молчит, будто изучает с любопытством. Втягивает в себя взглядом и молчит.

– Так что, Варенька? – снова ощутив внутри наползающий давешний страх, склонилась она к ней. – Давайте-ка я вас осмотрю…

Привстав, она попыталась откинуть с нее одеяло, но вдруг ощутила, как впились в ладонь холодные цепкие пальцы, как с яростью скинули с одеяла ее руку. Девушка тяжело задышала, замотала коротко головой, напряженно втягивая через дрожащие ноздри воздух. Потом проговорила хрипло, через силу:

– Нет… Не надо… Уйдите…

– Но как же, Варенька… Я врач, я должна…

– Нет, не хочу, не надо!

– Ну хорошо, хорошо… Я не буду. Скажите хотя бы, что вас беспокоит?

Господи, как звучит фальшиво – что беспокоит… Зациклило ее на этом «беспокоит», что ли? И чувство какое-то странное внутри – будто виновата в чем. И голос тоже виноватый, неуверенный. И снова пауза молчаливая тяжелая образовалась, в которой повисло неловкостью это ее «беспокоит»…

– Ну, хорошо, не отвечайте, если не хотите, Варенька. Я настаивать не буду. Я понимаю, конечно…

Нет, опять не то, не то она говорит! Какое там – понимаю? И вообще… Она же всего лишь терапевт, а не психоаналитик, чтобы умело управляться с чужим отчаянием. Не знаешь, с какого боку и подойти. Даже в глаза этой несчастной девушке смотреть невозможно, взгляд сам по себе трусливо ныряет куда-то в сторону. А нырнуть ему особо и некуда – у изголовья кровати Александр застыл в неловкой позе, обхватив себя цепко руками. Замерз, наверное. Замерзнешь тут, рядом с таким яростно-молчаливым отчаянием.

В наступившей маетной тишине услышалось вдруг странное Варино дыхание – короткий вдох, потом длинный-длинный выдох. Снова вдох, снова длинный выдох. Вот подбородок ее вздернулся вверх, затылок утонул в подушке, слабая худенькая рука поднялась, зашарила слепо над головой, поймала на лету руку Александра, потянула к лицу. Он послушно присел на корточки, будто отдавая свою ладонь в полное Варино распоряжение, виновато глянул в ее сторону, чуть пожав плечами.

Пристроив Сашину ладонь себе под щеку, Варя закрыла глаза, сделала длинный вдох и замерла, сдерживая из всех сил дыхание. На выдохе горло слегка дернулось конвульсией, чуть встрепенулись ноздри красивого прямого носика, и две аккуратные слезинки выкатились из уголков глаз, растворились в рассыпанных по подушке волосах.

– Варь… Ну не надо, пожалуйста… Мы же обо всем договорились, Варь… – жалобно просипел Александр. – Я все понимаю, конечно…Я… Я не знаю, что еще сказать, Варь…Мне правда ехать надо…

Нет, это невыносимо просто! Сидеть, смотреть на все это – невыносимо! Тем более, что она еще и не вовремя со своим визитом нагрянула, как выяснилось.