Летят перелетные птицы - Вера Колочкова (2013)

– А чего тут понимать? Наверное, там, наверху, виднее… Наверное, не той вы дорогой пошли, заплутали где-то маленько. Вот вас и пожалели, растрясли как следует, подкинули душонку вверх, разорвали на кусочки. Чтоб, стало быть, появилась у вас возможность ее по-новому собрать, в новом качестве. Соберете – будете жить, а нет – так и суда нет.

– Это что же… как паззл, что ли?

– Ну, я уж не знаю, как это у вас теперь по-модному называется… Какая, в общем, разница? Тут, главное, особое старание приложить надо. Напрячься, переосмыслить… Немногие способны по-настоящему свою природу переосмыслить. И свою жизнь тоже. Сразу принимаются руки заламывать да кричать – за что, господи? А кричать-то вовсе и не надо. Надо спокойно спросить – для чего…

– А если… Если я не знаю, для чего?

– Значит, время для ответов еще не пришло. Оно придет, вы не сомневайтесь. Только его мимо пропустить нельзя. Сами почувствуете, когда придет. Если живая потребность есть, обязательно почувствуете.

– А если не почувствую?

– Ну что ж, тогда время просто вылечит… Хотя это будет уже другая история.

– Почему – другая?

– Потому что вылеченный временем – как больной с вялотекущим заболеванием. Вроде особо и не беспокоит, а есть. А переработавший потрясение себе во благо – совсем другой человек. По-новому здоровый. Понимаете?

– Ну, допустим… Допустим, что так… А сегодня, сейчас мне как жить?

– Да обычно, как. Жить и жить. Прийти домой, поужинать да спать лечь.

– Трудно…

– Оно понятно, что трудно. А кому легко? Думать надо, перерабатывать в себе, напрягаться. Это большой, очень большой труд. Но все равно – надо… Если жить хотите…

Они замолчали, сидели рядышком в густившихся сумерках, плечом к плечу. Вдруг женщина, будто опомнившись, завозилась тяжело, пытаясь подняться со скамьи:

– Ну ладно, заболталась я с вами, а мне ведь идти пора… Внук дома один, он у меня инвалид… Недавно ему кресло новое купили, до конца не освоил еще. Помочь на первых порах надо.

– Что? Что вы…сказали? Кресло?

– Ну да, кресло…А что такое? Говорю же, инвалид он у меня… Зато парень какой замечательный! Живем с ним, друг в дружке души не чаем. Трудно, конечно, да ничего, живем! Он у меня в заочном институте учится, еще и спортом надумал заниматься… Сейчас такие специальные соревнования есть, забыла, как называются. Ну, что вы на меня так смотрите? Да, и я когда-то через страшное потрясение прошла… И дочку, и зятя а автомобильной катастрофе потеряла. Если бы просто времени доверилась, сейчас бы в психушке свой век доживала, а внук бы мой вслед за родителями отправился, без моей помощи-то.

– И вы тоже за такое потрясение…бога благодарили?

– А как же, милая? Чего толку роптать, если уж случилось? Глупо спрашивать – за что, лучше спросить – зачем…

– И…ответили вам, зачем?

– А как же? То и ответили – живи, мол, и радуйся. Умей радоваться малому, даже самому ничтожному. И внука научи радоваться. Вот мы и живем, и радуемся… Просто от того, что живем! Я раньше и не представляла, сколько в самой обычной жизни присутствует всяческих радостей. Не видела, не ценила… Ну, да ладно. Это мой путь, а ты, милая, своим путем иди. Все у тебя будет хорошо…

Поднявшись со скамейки, женщина развернулась, еще раз глянула ей в лицо. Глаза ее и впрямь будто светились радостью, чистой, как два голубых озерца. Совершенно молодые глаза. И не такие уж они мудрые, как показалось в начале. Просто счастливые.

– Спасибо вам! Спасибо, что поговорили со мной! – уже в спину крикнула ей она. – А как вас зовут, скажите?

– Мария… А вас? – обернулась женщина, еще раз ей улыбнувшись.

– А меня – Анна…

– Счастливо вам, Анна!

– И вам…

Женщина по имени Мария скрылась за плотными кустами сирени, будто растаяла в сумерках. Надо было тоже подниматься со скамьи, ехать на автовокзал. На последний бы автобус не опоздать…

* * *