Непокорная - Ини Лоренц, Анастасия Марченко (2019)

Постепенно ландшафт менялся. Местность по-прежнему была плоской, но Адам и его отряд видели леса и небольшие села, жители которых засеивали свои поля в отдаленных местах, чтобы их не нашли татары, постоянно рыскавшие вдоль границы. Всадникам больше не приходилось ночевать под открытым небом – они могли переночевать и подкрепиться в усадьбе какого-нибудь мелкого шляхтича или в крестьянской хате.

Когда после очередной ночевки они покинули последнее село перед Замостьем, Адам повернулся к своим спутникам и сказал:

– Мы сражаемся за то, чтобы эти люди могли мирно возделывать свои земли.

Карл, впечатленный его словами, кивнул:

– Эти люди бедны. У них хватает забот и помимо татарских набегов.

– Им достается не только от татар, но и от казаков. Когда те восстали под предводительством Богдана Хмельницкого, на этих землях были убиты тысячи поляков и евреев, – мрачно добавил Игнаций.

– Фадей – мой боевой товарищ, и он прикончил больше татар, чем кто-либо другой из моего отряда.

В голосе Адама слышалось раздражение, ведь ему казалось, что Игнаций Мышковский пытается очернить казака и занять его место. Османьский не собирался этого терпеть.

Последний участок пути они проехали молча и быстро, и после обеда на горизонте показалось Замостье. Увидев раскинувшийся перед ней город, Йоханна удивленно вздохнула. Картина, представшая ее взору, казалась сном или миражом. Что такое мираж, девушка узнала от Карла, а тот, в свою очередь, от своих учителей, которые рассказывали ему о том, что в пустыне можно увидеть несуществующие дворцы и водоемы или какие-нибудь еще причудливые объекты.

Церковная башня возвышалась над городскими укреплениями. Стена, окружавшая город, имела странные выступы, каждый размером с замок, а дорога, по которой они ехали некоторое время, вела к оборонительным воротам, казавшимся неприступными.

– Город довольно большой, – одобрительно заметил Игнаций.

– Это одна из основных резиденций семьи Замойских, – пояснил Адам. – Их предок поручил строительство города итальянскому архитектору. Эти стены выдержат пушечный огонь лучше, чем старые города и замки. Если бы Выборово было защищено так же, оно смогло бы выстоять. А может, и нет… Как бы там ни было, басурмане завоевали расположенный неподалеку отсюда Каменец-Подольский, а эту крепость сочли неприступной.

Адам махнул рукой, как будто хотел прогнать печальные мысли, и подъехал к воротам. Они были сделаны из светлого камня и украшены барельефом, свидетельствующим о славе Замойских. У ворот стояло шестеро стражей. Они подозрительно смотрели на отряд Адама.

– Кто вы? – спросил офицер.

Адам осадил коня.

– Я – Адам Османьский, а это мои люди!

Офицер взглянул на него с удивлением:

– Вы Османьский?

– До сегодняшнего утра был им! Могу я проехать? – спросил Адам.

Он едва не рассмеялся, когда стражи бросились врассыпную, освободив ему дорогу. Когда Османьский проезжал под аркой, ему навстречу выехал десяток человек в доспехах. Их предводитель услышал краткий обмен репликами и теперь остановил коня.

– Это и есть славный Османьский? – спросил он у офицера стражи.

– По крайней мере, так он утверждает, – ответил тот.

Всадник развернул коня и посмотрел вслед Адаму:

– Он еще очень молод, но кто знает? Парни, назад. Мы на некоторое время останемся здесь.

С этими словами предводитель отряда пришпорил коня и неторопливо поехал за Адамом. Его спутники последовали за ним удивленно, поскольку чуть раньше их предводитель заявил, что в этот день им придется преодолеть значительное расстояние.

Адам пересек площадь перед церковью. На мгновение он прислушался к пению священника, доносившемуся из нефа. Хоть Адам уже несколько недель не посещал святую мессу и не исповедовался, он поехал дальше. «Помолиться и исповедаться я смогу и потом», – подумал он.