Держись от меня подальше - Рида Сукре (2021)

Шер до последнего надеялся встретить того же самого голубоглазого дядьку, который дежурил в день ареста его жёнушки. Но птица Обломинго, которая угнездилась в последние несколько недель на его башне, устроив там гнездо в виде восточного тюрбана, вновь напомнила о себе, довольно гогоча. Кажется, этому она научилась у самого Тёмы.

Дежурный встретил парней усталой понурой улыбкой. Он и сам был весь выжатым, как лимон, хотя скорее даже сушёным, как вобла: высокий, худой, с впалыми глазницами, кругами под глазами и резкими скулами, словно он беженец из голодающих стран Африки.

— О, прибавление, — обрадовался он, принимая ребят.

«В смысле, прибавление,» — удивился мысленно Шер, прислушиваясь к звукам, доносящимся из глубины здания:

Convict…Music…and you know we upfront[6]

«О, как раз кстати,» — Артём после этих строк стал в полной мере ощущать себя заключённым. Нестройных ряд голосов выводил известные строчки, а Шера вновь потянуло на ржач. Он представил, что песенку они поют не кому иному, как необразованным и несильным в языках служителям сего храма местного управления по борьбе с организованной и неорганизованной преступностью.

Илья прислушался, оживившись после поездки, и чуть ли не сам галопом поскакал в камеру. Шер, ухохатываясь, плёлся позади него, а за ним еле передвигал ноги дежурный. Даже сказанные Прозапасом и Суховым напоследок слова, что парни опасны, особенно обкуренный, не особо действовали на него, апатичного и скукоженного, не спавшего уже третьи сутки.

Перед самой камерой, конвоируемые им блондины застыли с непонятными выражениями на лицах — ведь было чему удивляться. За решёткой вальяжно развалившись на скамейках, приваренных к стенам, в компании хитроглазого китайца, качающего в такт напеваемому парнями мотиву, скрашивали своё время в стенах «каземат» вся команда фанки-манов в полном составе, не хватало только Оливера (но с его безупречной репутацией это не казалось странным), а также здесь присутствовал Егор Матвеев и какой-то неизвестный златовласый паренёк, пытающийся взглядом расплавить решётку и сбежать.

На появление новой парочки они отреагировали сонно, но в то же время не менее удивлённо. Илья оживился как мгновенно, увидев нужную персону, ему просто необходимо было отомстить другу:

— Матв, — так братца девушки Охренчика называли друзья, — и ты тут! А ты знаешь, что наш Шеридан встречается…

Артём бросился на Илюху, пытаясь заставить того замолчать, но затаивший злобу за всю поездку на Шера парень, оказался не промах и ловко избежал участи оказаться подмятым под телом Шеридана, и закончил-таки вопрос:

— Встречается с твоей двойняшкой?

Брат шеровской малышки, с энтузиазмом выводивший строчки песни, замолчал.

На секунду воцарилась громовая тишина, которую прервал Егор громоподобным, особенно в бетонных стенах, смехом.

Шер вздохнул, картинно приложив руки ко лбу и закрытым глазам, и опустил голову затылком на пол, полностью обмякнув:

— Спасибо, брат, удружил, — буркнул он Илюхе, видимо, ожидая, что тот раскается и начнёт ползать перед ним на коленях, захлёбываясь в извинениях и лобызая, в перерывах, его ноги.

К глубочайшему удивлению Артёма ничего подобного не произошло, наоборот, Илья повторил движения Шера, разве что руки к голове не приложил — они были сцеплены наручниками за спиной, и тоже растянулся на полу. Артём в его кощунственное молчание не поверил и стал подглядывать из-под рук, но результат увиденного его разочаровал.

Матв продолжал истерично подвывать, заключённые за решёткой парни поражённо молчали, пребывая в прострации после насыщенного дня и последней сцены, а сидящая за решёткой в соседней камере темноволосая девушка, единственная на всей женской половине, схватилась за голову и стала подвывать, всхлипывая дуэтом с Егором.