Тысяча порезов - Энн Малком

Я подозревал, что Сиенна попытается что-то сделать. И не удивился, узнав, что она встречалась с детективом Грегом Харрисом. Он был единственным, кто остался, активно пытаясь свергнуть организацию. Пытался унизить меня. Я бы устранил его, но мне интересно посмотреть, как далеко он зайдет.

Он продолжал дышать, потому что, несмотря на его усилия и ненависть ко мне, он так и не добился ничего конкретного.

Но я держал его под наблюдением, следил, с кем он встречался, вдруг там будут знакомые лица.

И Сиенна дала ему первую надежную зацепку за всю его карьеру. Единственная зацепка, которую он когда-либо получит.

Меня поразило, что у нее хватило мужества. Что она готова была бороться за жизнь, которую, я знал, та ненавидела. Конечно, она рисковала своей подругой и ребенком. И это произвело на меня еще большее впечатление. Посмотрим, какие у нее будут доказательства, чтобы уничтожить меня. Посмотрим, как далеко она готова зайти.

Что еще оставалось выяснить, так это то, собирается ли она пойти на это. Попытается ли погубить меня? Попытается ли убить то, что я лелеял в ней?

Проблема в том, что она тоже пробуждала нечто внутри меня. Так еще сложнее. Если бы она действительно что-то нашла и попыталась передать это Харрису, единственное, что оставалось, — это попросить Феликса позаботиться о ней.

Это часть бизнеса. За такое предательство не полагается наказание. Только смертный приговор. Мне не так уж много раз в жизни приходилось отдавать приказы о подобных казнях. Но я не колебался.

А с Сиенной я бы точно замешкался. Черт, у меня даже не хватило бы духу сделать это. Прошло всего-то пару дней. Что-то внутри шевельнулось, когда я смотрел, как она надевает кольцо на палец. И когда она ужинала с Винсенцием и Софией. И когда я рассказывал ей об Изабелле.

Я не планировал делать это так скоро. Будь моя воля, никогда бы ей не рассказал. Но сбежать от нее невозможно. Ее запах отпечатался на мне. И даже смерть Пита не смогла перебить этот запах. Она привязалась к моей гребаной душе. Я не планировал этого.

Не ожидал, что ее глаза будут такими же темными, как мои.

И я знал, что Феликс был там прошлой ночью. Знал, что она видела его. Сиенна кончила сильнее, чем когда-либо, пока он наблюдал.

Феликс был не из тех, кто вот так раздвигает границы, играет со своей жизнью, зная, что я убью его за то, что он видел, как выглядит моя женщина, когда кончает. Черт, я уже на том этапе, когда готов покончить с мужчинами, которые, блядь, просто смотрели на нее.

Такое поведение не характерно для Феликса. Он питал величайшее уважение ко мне и к тому, что принадлежало мне. Но сейчас он настаивал на своем. Из-за Сиенны. Никто не застрахован от нее.

Даже я.

Дверь открылась и закрылась, и я обрадовался приходу Винсенция. Я бы свел себя с ума, думая о ней. И мне нужно быть начеку. В этом месяце у нас много дел. Этим вечером в ресторан должна прийти семья Россо. Нам нужно уладить кое-какие дела. Возобновить мирный договор.

— Вчерашний ужин прошел не так, как я ожидал, — сообщил мне Винсенций, садясь. — Да, в ней есть огонь. И все же девушка не сожгла дом дотла, хотя некоторые сказали бы, что она имеет на это полное право. — Он приподнял бровь.

— Сиенна умеет удивлять, — сказал я, мой голос был резким. Как бы ни обожал и уважал Винсенция, я не мог сейчас вести этот разговор.

— Я подозреваю, что так и будет дальше. — Он откинулся назад, сцепив руки перед собой. — Но сейчас не о твоей невесте.

— Нет, — согласился я, с облегчением отодвигая тему о Сиенне.

Винсенций ничего не сказал. Но я знал его достаточно хорошо, понимал, что он не сможет первым поднять этот вопрос. Не мог произнести эти слова. Не после всех этих лет, не после того, что он уже отнял у своего сына.