Еретик. Книга 2 - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2021)

Теперь Ренар уже смеялся во весь голос. Глядя на друга, Вивьен и сам не сумел удержаться и заливисто расхохотался, чем смутил Анселя еще сильнее.

– Да что я такого сказал? – непонимающе протянул тот.

Вивьен и Ренар засмеялись с пущим жаром, заставив Анселя смущенно замолчать и уставиться в свою почти нетронутую порцию вина. При этом он не прекращал украдкой поглядывать на учеников и едва заметно улыбаться. Когда смех, наконец, стих, Ренар устало приложил руку ко лбу, закашлялся и поморщился: кашель отдался в голове тупой болью. Похоже, болезнь все же брала свое, и лекарь – будь он неладен – оказался прав.

– Ох, – тяжело вздохнул Ренар, потерев заметно потеплевший лоб. – Черт, кажется, этот недоучка оказался прав насчет меня. Так паршиво мне давненько не бывало.

– Ты болен, – пожал плечами Вивьен. – В эти моменты всегда паршиво.

– Без тебя знаю, – буркнул Ренар. – Просто я редко болею.

– Вот тогда иди домой и поболей, как положено. Со всей должной, – он косо взглянул на Анселя и ехидно покривился, – сдержанностью.

Ренар ухмыльнулся, залпом допил вино и решил отправиться домой. Вивьен и Ансель не приняли его отговорок и сопроводили его, чтобы убедиться в его сохранности. После этого они также распрощались и побрели каждый в свою сторону.

***

Вот уже несколько лет верной спутницей Вивьена была бессонница. Временами она отступала, временами обострялась и не позволяла ему сомкнуть глаз в течение всей ночи. Тогда Вивьен занимал себя чтением при свете свечи или размышлениями. В редкие ночи, когда вместе с бессонницей на него накатывала необъяснимая бодрость, он оттачивал фехтовальные навыки, которым обучил его Ансель де Кутт. Каким-то образом ему даже удавалось после этого оставаться энергичным до следующего захода солнца.

Однако сегодняшней ночью сон не шел, а на душе скреблась необъяснимая тревога, не желающая отступать. Потратив пару часов на бесполезные перевороты с боку на бок в попытках уснуть, Вивьен поднялся с жесткой койки и облачился в сутану поверх легкой мирской одежды. Выскользнув с территории постоялого двора, он почти бегом добрался до отделения инквизиции под покровом промозглой весенней ночи, без лишних вопросов миновал стражу и, не преминув взять с собой подсвечник с тремя свечами, проник в архивную комнату. Несмотря на то, что посещать архив инквизиторам не запрещалось, он не хотел, чтобы кто-то увидел его там сегодня, особенно епископ Лоран. Вивьен знал, что подозрения в преступлении против веры скрывать нельзя, и не столь важно, родились они в голове инквизитора или кого угодно другого. Однако о своих изысканиях он был не готов рассказывать, пока не будет уверен, что можно выдвинуть обвинение. А когда он будет уверен… если будет уверен…

Он не хотел думать, что будет в этом случае.

«Я должен убедиться. Должен знать наверняка, и лучшего момента для этого не настанет», – серые глаза Вивьена в свете свечей горели почти болезненным фанатичным огнем. – «По крайней мере, пока Ренар болен, мне хотя бы с ним не придется объясняться».

Он даже не знал, что именно ищет. В тщательно рассортированных листах, посвященных разным людям, он пытался найти хоть что-то, относящееся к Анселю де Кутту – наверняка Лоран при его-то дотошности собирал на него информацию. Или же нет?

«Заведено ли дело на Анселя? А если да… значит ли это, что Лоран подозревает его в чем-то?»

Сердце Вивьена стучало, как бешеное, пока он перебирал дела горожан – уже пущенные в ход или только ожидающие своего часа. Дела Анселя де Кутта среди них не оказалось.

Вздохнув с облегчением, Вивьен тут же почувствовал усталость. Плотно закрыв ящик с бумагами, он тяжело оперся на массивный деревянный потертый от времени стол и попытался унять бешеное сердцебиение, приложив руку к груди. Дыхание прерывисто слетало с губ, как будто ему пришлось пересекать весь город бегом.