Еретик. Книга 2 - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2021)

Тем временем Ренар немного сбивчиво рассказывал учителю о некоторых приемах и подсечках, которые, как ему показалось, можно делать, будучи в сутане. Он рассказывал о том, как пытался отрабатывать их с Вивьеном, и у него почти начало получаться. Ренар обещал показать, как это будет выглядеть, когда отточит это умение до конца. Анселю было так непривычно, так приятно и одновременно так больно видеть, как эти люди пытаются снискать его наставнического одобрения. И ведь он искренне гордился сейчас тем, что слышал от Ренара.

Ренар…

Ансель улыбался, слушая его. Этот молодой человек уже сейчас проявлял качества талантливого инквизитора. Он был хорош в поисках, внимателен к людям, не лишен сострадания и сочувствия, сдержан и рассудителен, много размышлял и искренне – если верить его периодическим замечаниям, брошенным в ответ на рассуждения его лучшего друга – не любил ересь. При этом Ренар Цирон не был готов назвать ересью любую безобидную реплику. Он всем сердцем силился понять, искажает ли тот или иной человек внутри себя христианские догматы или же исповедует истинную веру честно и добросовестно.

А Вивьен…

Он был необычен для инквизитора. Его образ мысли, его воззрения, его живой интерес к чужой культуре, его сострадание к людям, его почти безграничное желание понимать все, что только возможно, его тяга к знаниям и любовь к книгам – все это впоследствии могло бы сделать его великим ученым, богословом… еретиком.

«Ты ведь действительно мыслишь намного шире, чем это принято делать, особенно в тех кругах, где ты находишься. Как человека с твоими воззрениями могло занести в Святой Официум?»

Ансель заглянул в пронзительные и колкие серые глаза ученика. Как и обычно, Вивьен тут же заметил это и посмотрел на него в ответ. Это был серьезный, осмысленный, очень глубинный взгляд, проникающий в самую душу. В нем будто сквозило немое послание: я тебя вижу. Иногда Ансель испытывал нешуточное опасение перед этим взглядом.

«Он знает!» – думалось ему.

Временами, оставаясь в Руане дольше нескольких дней, он не мог уснуть ночами, думая, что за ним придут.

Откройте! Святая инквизиция!

Даже сейчас, на залитой солнцем лужайке Ансель вздрогнул от накативших воспоминаний. Сердце бешено застучало в груди. Ренар, до этого рассказывавший о своих задумках, резко замолчал и склонил голову набок.

– Ансель? – обратился он. – В чем дело?

– Прости, мой друг, я просто задумался, – виновато улыбнулся Ансель.

– Похоже, о чем-то не приятном, – тихо заметил Вивьен, продолжая пристально смотреть на него. – Наши рассказы тебя утомили? Ты побледнел.

Ансель воззрился на него почти умоляюще.

«Боже, он ведь знает! Почему он молчит? Почему не скажет, в конце концов? Или это еще один из способов пытки – молчаливое ожидание добровольного признания в ереси?»

– Видимо… я сам не предал значения тому, насколько устал, – покачал головой Ансель. – Друзья, вы простите меня, если сегодня я покину вас несколько раньше?

Ренар обеспокоенно нахмурился.

– Если тебе нехорошо, можешь обратиться к нашему лекарю.

«К лекарю, который лечит арестантов после пыток», – подумал Ансель и едва удержался от того, чтобы поморщиться.

«Боже, я же выдаю себя каждым своим движением! Что я делаю? О чем я думал? Гийом был прав… или…»

– Не надо к лекарю, – вдруг вмешался Вивьен. – Ансель, я думаю, конвоя из двух инквизиторов тебе не нужно, но против одного ты, надеюсь, возражать не будешь? Я провожу тебя до постоялого двора, чтобы убедиться, что ты безопасно доберешься. Там отдохнешь. Мы и вправду тебя измотали, прости. – Не дожидаясь ответа учителя, он повернулся к Ренару и кивнул ему. – Мой друг, если тебя не затруднит, возвращайся к работе без меня. Я вернусь так скоро, как только смогу. Если Лоран будет искать…