Еретик. Книга первая - Вера Золотарёва, Наталия Московских (2020)

Однако заговариваться он так и не начал, а обвиняемые внимали ему, с искренним ужасом вглядываясь в его бесстрастное лицо. С губ Ренара срывались сухие слова о предназначении тисков для пальцев, клещей, плетей, жаровни, прутов, емкостей с водой, лестницы, перекладин с перекинутыми через них веревками и классической дыбы. При этом стоявшие у стен палачи лишь ждали его команды, чтобы начать свою работу.

Кто-то из арестантов готов был выдать сообщников и отречься от своих заблуждений еще до начала допроса, другие выдерживали первую пытку – водой или тисками для пальцев – третьи держались дольше и упорно не собирались сотрудничать. С ними приходилось особенно попотеть и даже не единожды растянуть их на дыбе и прижечь калеными прутами, чтобы добиться результатов.

Судья Лоран велел продолжать допросы до тех пор, пока еретики не сознаются в своих заблуждениях и не будут готовы отречься от них. Им грозила конфискация имущества и епитимья. Многих Лоран готовился отправить в паломничество по святым местам и уже подготавливал необходимые маршруты, на точках которых примирившимся с Церковью еретикам предстояло отметиться. Некоторым уготовил ношение крестов – Венсан был одним из них.

Несмотря на все старания Вивьена и Ренара, продлившиеся почти месяц, троих еретиков разговорить так и не удалось – они не собирались выдавать кого-то еще из своей секты или отказываться от своих еретических верований, что для вальденсов было относительно редким явлением. В конце концов, Лоран нехотя согласился с тем, чтобы передать их светским властям.

В течение этого напряженного времени Ренар отчего-то повадился ходить в дом к Элизе вместе с Вивьеном, объясняя это тем, что ему хочется поближе познакомиться с ведьмой, которой удалось так крепко зацепить инквизитора. Поначалу Вивьен напряженно реагировал на подобные поползновения друга, однако довольно быстро понял, что вовсе не Элиза стала предметом интересов Ренара, а Рени.

Приходя в лесной домик Элизы, Ренар целенаправленно высматривал странноватую рыжеволосую особу, которая могла возникнуть на сестринском крыльце, как бесплотный дух – бесшумно и внезапно. Рени нравилось наблюдать, как Элиза обучает Ренара стрельбе из лука, вняв просьбам хмурого светловолосого инквизитора. Игривые взгляды, правда, мешали занятиям, но Элиза не злилась на ученика, а одаривала его издевательской понимающей улыбкой.

Вивьен и вовсе не узнавал своего друга, невинно посматривавшего на рыжеволосую бестию, но не предпринимавшего решительных действий. Ренар привык брать женщин силой и не находил ничего привлекательного в обменах томными взглядами. Наблюдая за тем, как он относится к Рени, в это было трудно поверить.

Элиза и Вивьен тихо посмеивались и жаждали посмотреть, во что переродятся эти юношеские перемигивания, но пока существенных изменений не наступало. Элиза не раз подначивала сестру, убеждая ее посмотреть на Ренара Цирона, не только как на собеседника, а «присмотреться повнимательнее». Рени понимала ее буквально и то и дело устремляла на Ренара свой невыносимо пытливый взгляд, чем повергала его в еще большую неловкость. Элиза иногда искренне сочувствовала Ренару: сама она давно привыкла к тому, что взгляд ее сестры направлен в самую душу, но других людей это явление повергало в смятение, и молодой инквизитор не оказался в числе исключений.

Ренар не привык чувствовать неловкость с женщинами. То, как Рени влияла на него, задевало его гордость, и он силился не показать рыжеволосой язычнице, как сильно ею увлечен. Иногда для этого он напускал на себя нарочито строгий вид и говорил с девушкой, как с арестанткой на допросах. Рени же, как ни странно, лишь выказывала больший интерес, когда Ренар становился суровее. Вивьена, как зрителя, забавляла эта игра, однако кое-что в ней его беспокоило. Отведя Элизу в сторону, Вивьен решил предостеречь ее: