Нана - Елена Сокол (2018)

— Так что борись, пташка. Никогда не вешай нос, слышишь? Всегда сражайся до последнего. Верь, что все будет хорошо. Что добьешься всего, чего пожелаешь. Надейся даже тогда, когда руки опускаются от бессилия. Надежда — это ведь последнее, что у нас могут отнять.

— Меня зовут Нана. — Сказала вдруг и до боли закусила губы.

Иван медленно открыл веки и внимательно посмотрел на меня. Его глаза, очерченные красным, беспрестанно слезились.

— Так и думал, что будет что-то эдакое. — Улыбнулся, разглядывая меня. — Ты ведь, как южное солнышко. Добрая, мягкая. Но чуть дашь слабину, сожжешь дотла. — Качнул головой. — Тебе идет твое имя. Нана.

— Только не говори никому. — Предупредила.

Гончар снова сложил руки в замок.

— Если сделаешь мне чай. А то болтаешь слишком много.

— С удовольствием. — Встала.

Иван закрыл глаза и протянул:

— Интересно, а я когда-нибудь узнаю, откуда ты такая взялась?

— Когда-нибудь. Возможно. При условии, что будешь принимать все лекарства, которые скажу.

Ответом мне было лишь легкое подергивание головы. А когда его кудряшки, осыпанные сединой, словно благородным серебром, качнулись и упали на лоб, мне почему-то в голову пришла мысль о том, что я никогда не знала своего отца. В положенном смысле. Что-то такое смутное, родом из далекого детства, проплывало иногда перед глазами. Сильные руки, теплый бархатистый голос, читающий красивые стихи, крепкие объятия перед сном… И карусели. Кажется, он обожал карусели. Или только кажется…

Взглянула еще раз на пытающегося успокоить нервы дядю Ваню и пошла на кухню. Сделала ему чай, отнесла. Вернулась, накормила рыбок, помыла посуду, провела ревизию в холодильнике. Долго думала, вспоминала, как варят куриный бульон, потом просто залила водой замороженную курицу и поставила на огонь. По-быстрому приняла ванну, а вернувшись, застала уже пенный потоп на плите. Сделала газ тише, прибрала последствия бульонного побега. Чуть не лишившись пальца, почистила лук. Порезала. И лук, и палец. Заклеила пластырем. Палец. Лук же отправила в кастрюлю.

Пока искала пластырь, нашла в аптечке пакетик популярного средства от первых признаков простуды, заварила, напоила своего подопечного. Поговорила с рыбками, поговорила с подопечным. Рассказала и тем, и другим о том, что начальник заставил меня купить нормальную одежду. Посмеялись.

— Давай, садись, попей бульончика. — Поставила перед дядей Ваней тарелку и ложку. — Приятного аппетита.

Он приподнялся и сомнительно посмотрел в суп, от которого поднимался горячий пар. Ни картошки, ни лапши там не наблюдалось. Как и хлеба рядом, на столе.

— Просто попей горяченького. Говорят, что организм не должен отвлекаться на переваривание пищи, должен бросить все силы на выздоровление. — Виновато улыбнулась. — На самом деле, я и картошки-то не нашла…

— И так хорошо. — Шмыгнув носом, Иван приблизился к тарелке. Взял ложку, зачерпнул бульон, попробовал.

Посолила? Не посолила? Мозг упорно отказывался вспоминать.

— А сама чего не ешь? — Одобрительно кивнув, спросил он.

— Не знаю… А можно?

Гончар вскинул брови.

— Вот же глупая. Нужно. — Махнул в сторону кухни. — Бери тарелку и весло.

— Чего? — Уставилась на него.

— Ну, весло. — Рассмеялся. — Ложку, то есть. На жаргоне. У нас тут на вокзале такой контингент работает, еще и не так заговоришь.

Улыбнулась и пошла за ложкой. Вот и мне, наверное, придется всю жизнь прожить чернорабочей. Кто ж меня возьмет по чужим документам в вуз? Никто.

Принесла тарелку с бульоном, поставила на стол, села напротив дяди Вани.

— Вкусно? — Спросил он, зачерпывая ложкой горячее варево.

— Угу. — Обжигая рот, промычала в ответ. — А тебе?

— И мне. Спасибо. — И продолжил есть, то и дело нечаянно ударяя ложкой о зубы.

«Нужно будет купить ему пластмассовую ложку» — подумала я.