Король решает всё - Остин Марс (2019)

— В том и проблема, что нет. — Министр напряженно похрустел пальцами, медленно закрыл глаза, качнул головой и приподнял плечи, — я понятия не имею, на сколько хватит его сил, у него их очень много, а это значит, что он может торчать в этом приграничном трансовом состоянии очень долго.

— Что за трансовое состояние?

— Это вроде медитации, такой режим повышенной сосредоточенности, в который маги входят для работы. В трансе нет ощущения времени, поэтому они воспринимают время субъективно, относительно проделанной работы. А Барт упёрся в этот проклятый амулет и не желал останавливаться. — Он зло сжал губы и тихо, угрожающе добавил, как будто для себя самого: — А ещё он за ночь куда-то угрохал половину своего резерва, и я выясню, куда.

Министр замолчал, по его лицу пробегали пугающие тени, Вера тихо спросила:

— И как он себя чувствует сейчас?

— На данный момент — никак, — дёрнул щекой министр, — всё ещё в трансе, он воспринимает реальный мир по-своему, со стороны это выглядит довольно странно. Если мы не найдём мага, способного ему помочь, то он будет болтаться там ещё несколько дней, пока физическое истощение его всё-таки не свалит, а потом за дело возьмутся маги и станут вливать в него силы, параллельно подлечивая истощённое тело. — Министр с досадой сжал зубы и тихо, обречённо прошипел: — В любом случае, восстановление займёт никак не меньше недели, плюс дня три в трансе — это десять дней. — Он нервно постучал кулаком по колену, — я не могу позволить себе потерять его на такое долгое время, он мне нужен!

Веру покоробило от таких рассуждений, она опустила глаза и осторожно спросила:

— А к нему можно?

— Зачем? — кисло выдохнул министр, Вера пожала плечами, уже начиная невольно обижаться за Барта:

— Просто так. В моём мире принято навещать тех, кто болеет, приносить им еду и книги, развлекать и подбадривать, потому что болеть — это скучно и иногда больно, а друзья приносят с собой положительную энергию и помогают быстрее выздороветь. У вас так не делают?

Он немного озадаченно потёр подбородок, пожал плечами и уже совсем не так нервно сказал:

— Он вас, скорее всего, не узнает.

— Ну и что?

— И вы ничем ему не сможете помочь… наверное, — он нахмурился ещё сильнее, помолчал, потом смерил Веру медленным изучающим взглядом и сказал: — Но если хотите, можно попробовать.

— Хочу, — быстро кивнула Вера. — А ему есть можно?

— Нет, не думаю, — поморщился министр, — не стоит на нём экспериментировать. Вы так пойдёте?

— А что? — она осмотрела свою одежду, откатила рукава просторной рубашки, поправила штаны, подняла вопросительный взгляд на министра. Он изобразил на лице что-то вроде святого терпения и всепрощения пополам с удовольствием от нестареющей шутки:

— Госпожа Вероника, не хочется вас расстраивать, но это мужская одежда. Женщины ходят в юбках.

Вера звонко хлопнула себя по лбу и застонала:

— Почему мне никто не сказал?! Я трое штанов купила, ещё обрадовалась, что у вас тут есть что-то нормальное и моего размера! Чёрт. — Она выпрямилась и сурово сложила руки на груди. — А, плевать. После того ниндзевского комбинезона, я уже могу надеть что угодно, мне по барабану. Я не буду переодеваться, пойдёмте так.

— Волосы соберите, — терпеливо напомнил он, Вера нахмурилась и пощупала причёску, министр ещё более терпеливо добавил, — не карандашом.

— Ай, блин, — нервно зарычала Вероника, вытаскивая из волос карандаш, пошла искать сумку, откопала со дна резинку и быстро собрала хвост. — Всё?

Министр осмотрел её с ног до головы, тяжко вздохнул, потёр переносицу и махнул рукой:

— Пойдёмте.

Они подошли к порталу, Вера опять с опаской покосилась на гипсовый цветочек, чувствуя как по позвоночнику взбираются ледяные мурашки.

— Это правда настолько страшно? — тихо спросил министр, Вера сглотнула комок и с кривой улыбкой прошептала:

— Вы когда-нибудь умирали?