— А по-моему, в самый раз, Юль, — улыбнулся он. — Платье в обтяжку. Как раз все формы облепит. На люди так выходить, конечно, нельзя, но передо мной покрасоваться можно. Я, правда, дурак, забыл тебе новый комплект белья купить. Совсем из головы вылетело. И еще синнабоны в машине оставил. Теще передала. Говорит, Настя специально за ними ходила.

— Странно, — пожала плечами Юлька и еще раз погладила платье. — Помоги мне, — скомандовала бодро и внезапно замерла на месте.

— Ты чего? Где-то болит? Юль! Я сейчас Виленскому позвоню…

— Димочка, — прошептала Юлька и глянула на него широко распахнутыми глазищами. — А если за нападением на меня стоят мама и Настя? Или кто-то из них? Они же мои наследники… понимаешь? Мама вообще первой очереди. Ей часть бизнеса и так полагается, как Валериной вдове. Плюс моя часть. Даже если она поделит ее с Сашкой и Димулькой, в накладе явно не останется.

— Родная мать, Юль? — с сомнением бросил Крепс. — Люся, конечно, стервозная дамочка. Но вот так заказать родную дочку…

— Деньги, Дима. Большие деньги. От них, бывает, и крышу сносит. Лично я не удивлюсь, если выяснится мамина причастность, — пробормотала Юлька и с наигранным весельем попросила. — Господин полковник, не поможете ли даме одеться?

— Сам одену и любоваться буду, — хрипло бросил он, аккуратно стаскивая с ее плеч простыню. И одев на Юльку платье, бережно провел обеими ладонями по груди, обтянутой тонким трикотажем, а потом и по бедрам. — Какая же ты красивая, Юльчона, — прошептал он, засовывая палец в одно из золотых широких колец. Погладил кусочек обнаженного тела и даже умудрился туда чмокнуть. — Я знаю, для чего такие дырки наделаны, — расхохотался весело. — Места для поцелуев, Юлька! Только в таком наряде от меня ни на шаг, — велел он нарочито строго. — А то тут шнурочек поддеть одним пальцем, и вся конструкция рассыплется.

— Зато очень красиво, — прошептала она. — Отнеси меня к зеркалу, я посмотрю, — попросила довольно.

Крепс кивнул.

Они долго стояли около большого зеркала. Крепкий высокий мужчина и маленькая хрупкая женщина. Он прижимал ее к себе, чуть сминая трикотаж от дорогущего бренда. А она, взгромоздившись ногами на его босые ступни, снова обрела дополнительную опору. И разглядывая собственное отражение, видела счастливую и красивую женщину. И самой с трудом верилось, как же ей повезло. С мужем, сыном и друзьями.

— Теперь я до утра глаз не сомкну, — усмехнулась Юлька.

— Уснешь, — строго пробурчал Крепс, — я тебе спою колыбельную.

А уложив жену в постель, позвонил Филимонову.

— Завтра с утра отвези Люсины булки в судмедэкспертизу. Я позвоню туда, договорюсь. Пусть проверят, съедобные они, или их кто по доброте душевной ядом присыпал? — велел он и в глубине души взмолился, чтобы теща оказалась непричастной к покушению на Юльку.

«Знать, что мать хотела тебя убить, и жить с этим, — в сердцах подумал он, устраиваясь рядом с Юлькой и обнимая ее. — Даже врагу не пожелаю!»

Сашка Яныч мучился от безысходности, голода и стояка. Он метался по своей московской квартире, проклиная отца, Юльку, всех соратников и конкурентов.

— Даже баб не привести, — раздраженно кудахтал Сашка, хлопая себя руками по ляжкам. — Домашний арест! Вот придумали, суки! — ругнулся он, ударив по стене кулаком. Конечно, сейчас, когда избирательная кампания провалилась с громким свистом, появилось время задуматься о смысле жизни и кое-что уяснить для себя.