На пересечении - Дикон Шерола

Город гудел, как потревоженный улей: люди терялись в догадках, какую судьбу уготовят ведьмолюбцу и его семье. То, что на площади возведен костер, было уже известно, отчего горожане в благоговейном страхе предвкушали самую жестокую казнь из тех, что были разрешены на юге. Сюда шли богачи и нищие, мудрецы и необразованные. Кто-то еще вспоминал об анонимном письме, присланном Родону в защиту семьи Окроэ, но теперь эти слова были пропитаны насмешкой. Люди хохотали и бахвалились, вспоминая, как собственноручно расправились с телом молодой ведьмы, пока бесхребетный Двельтонь колебался. Имя Лагона Джиля тоже мелькало в речах, но в этот раз его упоминали в сочетании со словом «ведьмолюбец». Разрушенный Склеп Прощания и истоптанные могилы больше не вызывали у горожан чувства вины. Все чаще звучали восклицания «Все правильно сделали!» или «В пекло ведьм Окроэ!».

Люди раззадоривали друг друга жестокими высказываниями, а кто-то даже предлагал отправить в огонь и самого Родона, который все это допустил.

— Ведьмы бесчинствуют в нашем городе, а проклятый Двельтонь сидит в своем замке и бед не знает! — произнес господин Симь, обратившись к своим соигрокам в кости, когда они направлялись к площади. — Я бы лично сжег этого богатенького ублюдка, а его дочурок отправил бы в бордель. В бесплатное пользование на благо горожан.

Шутка пришлась как нельзя кстати, и мужчины весело рассмеялись.

— Интересно, насколько сильно богатенькие девки отличаются от обычных шлюх? Снаружи-то все одинаковые! — подхватил другой игрок, и в группе снова прокатился смех.

— А я бы охотнее посмотрел, как они будут визжать, когда их поджарят заживо! — вмешался еще один. — Всех этих богачей нужно в пекло. Чем не чернокнижники? Пусть видят, на что способен народ!

— Пора защитить наших жителей от этих богатых паразитов, — согласился господин Симь. — Обворовывают нас и живут, а мы бедствуем. И торговцев этих проклятых тоже надо в пекло.

— И продажных докторишек, которые за какую-то горькую воду берут денег, как за бочонок доброго вина.

— И этих магических лентяев, что за книгами штаны просиживают.

Голоса игроков звучали всё громче, отчего к разговору добавлялось все больше единомышленников. Их слова находили отклик у народа, а крики о том, как нужно расправиться с семьей Окроэ, звучали все слаженнее.

Тем временем на площади уже появилась Амбридия Бокл в сопровождении своей заклятой подруги в виде Матильды Жикирь. Обе женщины проявляли крайнее любопытство, поэтому спешили занять место поближе к костру, чтобы разглядеть все в мельчайших подробностях. Амбридия Бокл пребывала в отличнейшем настроении, в то время как Большая Ма выглядела несколько напуганной.

— Не знаю, не слишком ли все это? — пробормотала госпожа Жикирь, глядя на помост, где еще совсем недавно проводились танцы. — Может, отстегать эту ведьму ремнем и прогнать из города? Пусть колдует на болоте с остальными жабами.

— Тили, я тебя умоляю, — протянула Амбридия, наблюдая за тем, как площадь постепенно заполняется людьми. — Семья Окроэ — чудовища, которых нужно сжечь. Благо с младшей мы покончили своими усилиями. Теперь осталось уничтожить Акейну и ее мерзкого муженька.

— А муженек-то тут причем? — усомнилась Матильда. — Ладно, Акейна колдовала, но господин Окроэ всего лишь каменщик. Очень вежливый, надо сказать. Дешево залатал нам дыру в стене.

— Тебе лишь бы дешево! — фыркнула Амбридия. — Для тебя это главный показатель хорошего человека.

— Плохой дешево не сделает! — резонно заметила большая Ма. — Уж лучше Родона пусть в огонь отправляют. Сто шестьдесят три медяка у меня украл, поганый! Это же целые годы лишений, отказ от любых излишеств. И ради чего? Чтобы какой-то толстосум ограбил меня посреди бела дня? Да пусть он провалится в самое пекло!