На пересечении - Дикон Шерола

Но вот Рикид сделал знак, и в комнате воцарилось молчание. Собравшиеся устремили взгляд на сверток, который маг начал осторожно разворачивать. Когда появился уголок книги, по телу присутствующих пробежал холодок. Теперь глаза каждого в этой комнате были буквально прикованы к черному предмету, и невольно хотелось затаить дыхание. Черная обложка, на которой были выдавлены неизвестные письмена, мрачно выделялась на поверхности стола, и в этот самый миг присутствующим показалось, что книга тоже смотрит на них. Она заглядывала прямо в сердце, отыскивая самое сокровенное, проникала под кожу холодом и сыростью, наполняя сознание привкусом отчаяния и безнадеги. Солнечный день, что пытался пробиться сквозь шторы, внезапно унесся куда-то далеко, и собравшиеся чувствовали, как о ставни начала царапаться холодная дождливая ночь. Огоньки на свечах задрожали, словно дыхание мрака коснулось их, поглощая жалкие крупицы тепла, а затем пламя стремительно вытянулось.

Рикид обвел взглядом окружающих, а затем начал произносить магическое заклинание. Голос его звучал глухо и вбивался в сознание присутствующих тяжелыми ударами. Глаза затуманились, словно мужчина полностью погрузился в другую реальность. Затем дрожащая рука колдуна осторожно легла на поверхность книги, отчего пламя свечей внезапно начало искрить. Присутствующие начали встревоженно оглядываться по сторонам, словно в комнате появился кто-то еще, кого никак не удавалось разглядеть. В этот миг им показалось, что черный предмет дышит.

— Имя! — закричал Рикид. — Назови имя своего хозяина!

Затем колдун взял со стола приготовленный кинжал и, порезав себе ладонь, вновь прижал ее к поверхности книги.

Пламя свечей вытянулось вновь, словно черный предмет получил то, что хотел. Кровавые разводы начали собираться в буквы, и Эристель первым отвел взгляд от книги, посмотрев на господина Закэрэль. На лице мага он прочитал нескрываемый ужас и от этого мысленно выругался. Тогда его взгляд переметнулся к свечам, пламя которых оставалось неизменно вытянутым, и это понравилось Эристелю еще меньше.

Кровавые буквы собрались в имя, прочитав которое, Найалла тихо вскрикнула, а Родон побелел, как полотно. Черный предмет назвал своего последнего владельца.

Им была Акейна Окроэ.

III

Есть вещи, которые, казалось бы, очевидны, однако сколько ни стараешься, поверить в них все равно не удается. Сознание отталкивает их обеими руками, как нечто фальшивое и от этого еще более безобразное.

То, что сейчас происходило в каминном зале замка Двельтонь, напоминало чью-то жестокую шутку, от которой не то что смеяться — заговорить никак не получалось. Молчание обрушилось на присутствующих тяжелой глыбой, вот только молчалось всем почему-то по-разному. Безмолвие одних звучало ликованием, которое отражалось в глазах снисходительной насмешкой, другие же были поражены настолько, что попросту не знали, что сказать. Единственным, кто здесь действительно смеялся, был черный предмет, обложка которого плотоядно поблескивала, насытившись кровью. Книга представила своего владельца и теперь смаковала последствия.

Доктор Клифаир первым прервал эту страшную тишину.

— Нет, — решительно произнес он. — Это совершенно невозможно. Я знаю эту семью с молодости. Произошла ошибка.

— Ритуал был исполнен по всем правилам, — спокойно возразил Рикид. С этими словами он взглянув на Элубио, отчего тот довольно кивнул.

— Я не говорю, что именно вы что-то сделали неверно. Быть может, эта книга уже была заколдована, и она могла назвать любого из нас? — Клифаир беспомощно посмотрел на господина Закэрэля, надеясь на поддержку с его стороны.