Дай мне руку - Остин Марс (2019)

— Госпожа Вероника? — Она вздрогнула от его хриплого голоса, подняла испуганный взгляд, но он продолжал смотреть в стол и ей пришлось сказать:

— Да?

— Вы принимаете мои извинения?

Она с трудом сглотнула комок и шепнула:

— Да.

— Тогда забудем об этом. — Он с силой нажал на камень, из него раздался голос Веры: «Ладно, я пыталась», шорохи, шаги, скрипы.

Она слушала и горько улыбалась куда-то в пространство, в ушах множилось эхом его обращение — госпожа, госпожа…

«Шаг вперёд и два назад. Парный танец без единого прикосновения.»

Из камешка донёсся шорох, стук тяжёлых ботинок, министр поморщился и остановил воспроизведение, тихо сказал:

— Вера… — и замолчал, она сардонически усмехнулась и с сарказмом процитировала:

— «Никогда больше так не делай», я помню, я не буду.

«Дзынь.»

Она поморщилась и нервно нажала на камень, взяла чашку. Шорохи стихли и после паузы раздалось тихое: «Приятных снов, господин министр».

«Так нежно…

Боже, за что? Как я могла? Зачем я вообще это сказала?..»

Вера обречённо опустила голову, закрывая глаза и пытаясь вынырнуть из засасывающего ощущения, что она совершенно ничего не контролирует. То чувство опять захлестнуло её с головой, она тонула в бесконечной значимости министра Шена, сама ужимаясь до жалкой крошки. Во всём теле была слабость, ей казалось, она голову поднять не сможет, огромный, всесильный министр заполнял весь мир, не оставляя для неё места…

Из камешка раздался щелчок и голос Двейна: «Госпожа, мне нужен господин, он здесь?» «Он занят.» «У нас запланированное мероприятие, позовите его, будьте любезны.» «Он ничего не говорил о "запланированном мероприятии". У тебя есть инструкции на случай, если он не будет участвовать?» «Есть.» «Ну так иди и займись этим».

Министр резко хлопнул по камешку, заставив Веру вздрогнуть и испуганно поднять глаза. Он выпрямился, но глаз не поднял, голос звучал сухо и холодно:

— Никогда не разговаривайте так с Двейном. — Вера приподняла брови, но ничего не сказала, он продолжил ещё жёстче: — Никогда. Со мной — сколько угодно, я переживу, но с ним — никогда больше. Он цыньянец. А в Империи женщины мужчинами не командуют, никогда. Даже если этот мужчина — раб, а эта женщина — императрица, он обязан оказывать ей почести, но делать то, что она приказала, не обязан. — Вера молчала, сжимаясь в колючий комок, министр хмуро смотрел в стол, излучая возмущение, медленно качнул головой и выдохнул: — Мне представить страшно, сколько сил ему понадобилось для того, чтобы сдержаться и не поставить вас на место.

Она опустила голову и с силой провела по лицу руками, внутренний протест разбивался волнами о его мрачную неподвижность, казалось, он был всегда и всегда будет, а она мимолётна и невесома, мелькнула и пропала. Это чувство разрушало её, растворяло, как кислота, от этого хотелось защититься и спрятаться, но она не видела выхода.

Он опять тронул камень, но Вера тут же тронула ещё раз и поморщилась, слабым голосом прохрипев:

— Хватит, всё, я насмотрелась. Дослушаете сами.

— Вера, давайте мы сейчас… — она так и не поняла, что он хотел сделать, включить запись или взять её за руку. Как только он потянулся к её пальцам, всё ещё лежащим на камне, она задохнулась от шока и резко отдёрнула руку. Камешек полетел на пол, Вера вскочила и бросилась его искать.

— Вера, послушайте…

— Господин? — в дверях склонился Двейн, Вера подобрала камешек и быстро отошла к плите, стала мыть руки. — Господин Ричард просил передать, что если вы заставите его ждать ещё хоть минуту, он поднимет процент. И что он готов простить вам эту задержку за кусок торта.

— Скажи ему, пусть поднимает, — буркнул министр.